Подробности похода до нас не дошли, но регион Сполето всегда чутко реагировал на изменения папской политики, поэтому вторжение Беренгария в границы этой области свидетельствовало о существовании подозрительных намерений Иоанна XII на этот счет. Впоследствии все подозрения получили весомое подтверждение, когда Адальберт вторгся во владения папского престола, а Беренгарий отправился в Равенну, на что имели право только лишь императоры.
Вполне очевидно, что отец с сыном собирались повторить затею, которую успешно претворил в жизнь Гвидо, когда почувствовал угрозу со стороны претендующего на императорский престол Арнульфа. Как известно, он приехал в Рим, опередив противника, силой проник в город и подавил решимость Папы своим напором. Примерно то же самое попытался сделать и Гуго, которому нужно было не опередить соперника, а поднять собственный авторитет, пострадавший после неудачи 932 года.
В те времена Альбериху удалось противостоять атакам Гуго собственными силами. Однако его сын посчитал, что не сможет повторить отцовский успех — хотя бы потому, что его правление не вызвало такого же сочувствия, — и обратился к помощи Оттона.
В конце 960 года кардинал — диакон Иоанн и скриниарий Аццо отправились ко двору Оттона с посланием от Папы, в котором он просил избавить Святую Церковь и свою персону от злодеяний Беренгария и Адальберта. Папские посланцы прозрачно намекнули Оттону, что Папа не отказал бы в пожаловании императорского титула тому государю, который встал бы на защиту папства и Церкви[26].
Эти события ознаменовали собой окончательный отход от программы Альбериха, который стремился избежать любого иностранного вмешательства в дела Рима. Однако со времен Альбериха политическая ситуация изменилась, и, само собой, Оттона нельзя было сравнивать с королем Гуго.
С точки зрения морали и политики Оттон оказался примерно в той же ситуации, что и Каролинги накануне их первого вторжения в Италию. Оттон обладал неоспоримой властью в Германии, управлял своим государством мудро, честно и справедливо, доблестно защищал границы христианского мира от набегов славян и венгров. Славу ему принесла, прежде всего, битва на р. Лех, положившая конец набегам разбойников, которые на протяжении более чем 50 лет опустошали и терроризировали Германию, Францию, Италию.
Оттон был искренне набожным человеком, как и вся его семья. Позиция, которую он занял по отношению к папскому престолу в вопросах церковной организации Германии и распространения христианства среди язычников на Востоке, была подчеркнуто уважительной. Как некогда Франция, так теперь и Германия была любимой дщерью христианской Церкви; как некогда король Франции, так теперь и король Германии был единственным государем, у которого Папа мог попросить помощи. Оттон I, еще не получив императорскую корону из рук понтифика, уже обладал и доблестью, и достоинством императоров прежних времен.
Когда в 957 году умер Лиудольф, Оттон не стал возобновлять военные действия в Италии, понимая, что они потребуют привлечения немалых сил и что пока он не может оставить Германию. Позже, когда ситуация в Германии стабилизировалась и к просьбам беженцев из Италии добавились мольбы Папы, решение о вторжении в Италию было принято.
Папские легаты вновь огласили послание понтифика на собрании, которое прошло в Регенсбурге. В мае следующего года на собрании в Вормсе состоялось обсуждение всех деталей похода и были продуманы необходимые меры в связи с предстоящим отъездом германского короля в Италию.
Поход начался в середине августа 961 года. Армию возглавил Оттон, его сопровождала Аделаида. В собранную в Аугсбурге армию вошел весь цвет светской и духовной знати Германии, а также многие беженцы из Италии.
Эта армия была намного больше, чем та, что отправлялась в путь в 951–952 и 956–957 годах. Сначала Беренгарий и Адальберт решили сопротивляться. Адальберт, который в феврале находился в Тоскане, поехал к отцу в Верону и все еще оставался там в августе, когда Оттон собирался отправиться в поход. Возможно, Адальберт попытался организовать оборону Веронской плотины. Но весьма сомнительно, что ему удалось собрать войско из 60 000 человек, как утверждает хронист, скорее всего, связавший с войском Адальберта численность, которую народная молва приписывала армии Оттона. Попытка сопротивления была тотчас же парализована из-за того, что войско потребовало отречения Беренгария. Вполне возможно, что Беренгарий уже решился на этот шаг, надеясь таким образом сохранить королевство для сына, — ведь в свое время это удалось Гуго. Однако этому решительно воспротивилась Вилла. Солдаты, так и не дождавшиеся его отречения, отказались сражаться, и войско растаяло[27].
Епископы и графы отправились навстречу Оттону и сопроводили его в Павию, которая отворила ворота без всякого сопротивления. Прежде чем оставить столицу, Беренгарий приказал разрушить королевский дворец. Оттон распорядился его восстановить и заявил, что всем, кто пострадал от злоупотреблений Беренгария и его приспешников, будет возмещен моральный и материальный ущерб. Те, кто лишился своих титулов и должностей, получили их обратно: Вальперт Миланский, Вальдон, епископ Комо, Петр, епископ Новарский, маркграф Отберт и многие другие вернулись к своим прежним обязанностям. На новые почетные должности назначили тех, кто особенно старался достойно встретить нового правителя. Диакон Лиутпранд из Павии, который в своих сочинениях выразил яростную ненависть итальянцев, и свою собственную, к Беренгарию и Вилле, получил епископскую кафедру в Кремоне и стал влиятельным человеком при дворе[28].
Между тем аббат Аттон из Фульды отправился в Рим, чтобы сообщить о приезде германского короля и заключить все необходимые договоренности насчет его императорской коронации. После Рождества Оттон вместе со свитой поехал из Павии в Рим. Тридцать первого января он добрался до Монте-Марио, 2 февраля он получил императорскую корону, а Папа — знаменитый документ, известный под названием «Привилегия Оттона» (Privilegium Ottonis), в котором содержались перечень и подтверждение всех ранее совершенных дарений папству. Согласно этому документу, значительно увеличивалась и территория папских владений.
С политической точки зрения, успех Оттона был оглушительным, но Беренгарий и его приспешники вполне могли нарушить мир и спокойствие в стране. Узнав о коронации, Беренгарий в ярости покинул свое убежище и принялся громить соседние области[29].
Затем Беренгарий удалился в Сан-Лео, расположенный неподалеку от Сан-Марино, где он скрывался с 951 года. Этот город был очень хорошо укреплен. Вилла сбежала на живописный островок Сан-Джулио на озере Орта, а трое ее сыновей — Адальберт, Гвидо, Конрад-Конан — нашли прибежище у своих друзей: в цитадели Гарда; на острове Комачина; в долине Травалья, к северо-востоку от озера Лугано.
Оттон возобновил военные действия, начав осаду замка на островке, в котором скрывалась Вилла. Он использовал осадные орудия и менее чем за 2 месяца вынудил гарнизон сдаться. К началу августа все было кончено. Оттон предоставил Вилле возможность выбрать, куда она захочет удалиться, и она воспользовалась его великодушием, чтобы воссоединиться с мужем в городе Сан-Лео. Оттон рассчитывал именно на это, так как он хотел, чтобы она дала своему супругу понять, что все его попытки сопротивления обречены на провал.
Островок Сан-Джулио вернули Новарской церкви. А ради одного из доблестных воинов Оттон совершил благородный поступок, вызвавший неподдельное восхищение его новых подданных, для которых проявления великодушия со стороны правителя были в новинку. В обороне замка принимал участие некий Роберт, вассал Беренгария, шваб по происхождению. Оттон начал с ним переговоры и предложил ему щедрую плату за то, чтобы он сдал замок его солдатам. Роберт не польстился на посулы и отверг это предложение. Хотя осада продлилась еще какое-то время, Оттон не затаил на него зла. Более того, после взятия замка он похвалил Роберта за верность и с радостью согласился крестить ребенка, которого во время осады произвела на свет его жена[30].