Татум позволила мне провести ее через темное помещение, захлопнув за нами дверь, и я провел ее мимо ящиков с пивом и виски, прежде чем добрался до маленькой двери сбоку здания.
Я на мгновение притормозил, приоткрывая дверь, чтобы проверить, нет ли копов, прежде чем выдернуть Татум из кладовки позади себя и броситься наутек.
— Вы там! — Рявкнул офицер позади нас. — Стойте!
— Пошел ты! — Я крикнул в ответ, и Татум дико захохотала, когда мы умчались прочь.
Я не знал, бросился ли он в погоню, но у меня не было времени проверять.
Мы просто бежали и бежали, пока не достигли парковки, где сотни людей ныряли в машины и пытались скрыться, несмотря на то что полиция явно перекрыла дорогу, которая вела сюда.
Мы добрались до моего байка, и я бросил куртку Татум ей в руки, когда она запрыгнула на него, накинув и свою, прежде чем засунуть наличные и мобильный телефон в карман и достать оттуда ключи от байка.
— Я сказал, стоять! — Взревел полицейский как раз в тот момент, когда я завел свою малышку, и она взревела достаточно громко, чтобы перекрыть остальные его слова.
Я показал ему палец, когда он побежал к нам, и Татум снова рассмеялась, когда мы рванули прочь.
— Держись крепче, детка, здесь будет неровная дорога, — прорычал я ей на ухо, направляя мотоцикл по полю, которое тянулось слева от трассы.
Она кричала, когда мы с грохотом катились по грязи и камням, но это был не страх. Это было волнение, настоящее и непорочное.
Ее руки схватились за поручни рядом с моими, и мой взгляд зацепился за наши одинаковые разбитые костяшки пальцев, когда мой член затвердел у ее задницы.
— Ты что-то особенное, ты знаешь это, Татум? — Я зарычал, когда мы оставили хаос сарая позади, и я срезал путь через местность к дороге.
— Я знаю, — самоуверенно ответила она, и я снова рассмеялся.
Мой член натягивал джинсы, жаждая кусочка ее тела, и то, как она прижималась ко мне своей задницей, говорило мне, что она знала и, возможно, тоже хотела кусочек меня.
— Ты чувствуешь, как мне тяжело из-за тебя? — Я спросил ее.
— Да, — выдохнула она тоном, который сказал мне, что она не была уверена, должна ли она радоваться этому или нет.
Мы выехали на заброшенную дорогу, и я повернул мотоцикл обратно к Эверлейку, сбавляя скорость, поскольку понял, что полиция нас потеряла.
— Тебя тоже возбуждает драка? — Спросил я, мои губы коснулись ее шеи и заставили ее задрожать.
— Да, — призналась она, и я почувствовал, как тяжело она дышит, когда ее спина прижалась к моей забрызганной кровью груди.
— Держи левую руку ровно, — проинструктировал я, еще немного снижая скорость, когда убрал ее с руля и положил ей на талию. Мотоцикл предсказуемо вильнул, и она ахнула, пытаясь выровнять его.
— Что ты делаешь? — Спросила она.
— Показываю тебе, как мне понравилось наше свидание. — Я нашел пуговицу на ее брюках и расстегнул ее, прежде чем тоже расстегнуть ее ширинку.
— Киан, — предостерегающе выдохнула она, но теперь тяжело дышала, и я знал эту боль. Разгар схватки. Она хотела этого освобождения так же сильно, как я хотел дать его ей.
— Ты можешь отдавать мне приказы, если тебе от этого станет легче, — промурлыкал я, пока мои пальцы дразнили верхний край ее трусиков.
Было чертовски трудно следить за дорогой, но к тому же было чертовски горячо, и я не остановлюсь, пока она не прикажет мне.
Ее молчание эхом отдавалось между нами, рычание моего байка было единственным звуком, который можно было услышать.
— Скажи мне, если хочешь этого, детка, — настаивал я, моя щетина задела ее шею и заставила ее вздрогнуть.
— Черт, — выругалась она, как будто всегда знала, что окажется здесь, и надеялась, что сможет избежать этого. Но мы оба знали, что она не могла. Мы танцевали друг вокруг друга с тех пор, как впервые встретились. И она могла ненавидеть меня, но также хотела меня.
— Да, — выдохнула она. — Прикоснись ко мне.
Я зарычал по ее приказу, более чем счастлив последовать ему, когда просунул руку под трусики, мои пальцы скользнули вниз, пока не встретились с ее горячей, влажной киской, и я снова застонал.
— Ты хоть представляешь, как сильно я хотел, чтобы ты вот так оказалась в моей власти? — Спросил я, обводя пальцами ее отверстие, медленно поглаживая клитор и наслаждаясь тем, как она дрожала рядом со мной.
Она была полностью обездвижена, пытаясь удержать мотоцикл прямо, ее бедра были раздвинуты над седлом, а задница терлась о мой член. Она вообще не могла пошевелиться. Она была моей. И на этот раз я мог сказать, что она хотела быть моей.