Сэйнт отошел, чтобы взять свою связку школьных ключей из сейфа, спрятанного в полу, в то время как мы с Кианом взяли по паре упаковок туалетной бумаги по двадцать четыре штуки каждая со спинки трона.
— Хотел бы я, чтобы мы могли запихнуть этот рулон прямо в глотку Брауну, — пошутил Киан.
— И еще один ему в задницу. Он бы автоматически месяц подтирался, — добавил я, и это даже вызвало смех у Сэйнта.
— Я сегодня снова разговаривал со своей матерью, — сказал Сэйнт, снова пряча сейф, прежде чем подойти и взять две сумки, чтобы нести их самому. — Дни Брауна здесь сочтены, я уже близок к тому, чтобы правление вынесло вотум недоверия. Кажется, были отчеты от сотен студентов, в которых подробно описывались все его неудачи в борьбе с вирусом «Аид». Было несколько сообщений о людях, застрявших в неудобных и антисанитарных местах во время этого карантина. Дэнни Харперу и трем другим членам футбольной команды пришлось в течение двух дней гадить в стационарный шкаф.
— Я слышал, они заставляли Наживку спать в этом же дерьмовом чулане, — сказал я, мои губы скривились от удовольствия при мысли об этом.
— Возможно, я получил смс-запрос от нескольких футболистов с просьбой принять командование над Невыразимыми на время карантина, — признался Сэйнт.
— Представь, как весело нам было бы с некоторыми из них, если бы они остались с нами, — пошутил Киан, когда мы вышли из Храма и направились вверх по холму к Аспен-Холлс, где находился кабинет директора Брауна.
Я взглянул на остальных с их неуклюжими упаковками туалетной бумаги и ухмыльнулся.
— Кто последний, тот должен предложить подтереть Брауну задницу, когда мы его увидим, — бросил я вызов, мое сердце подпрыгнуло при мысли о гонке.
— К черту это, — Киан бросился бежать, и я рассмеялся, когда мы с Сэйнтом последовали за ним.
Было чертовски неловко взбегать на крутой холм с двумя огромными пакетами туалетной бумаги в руках, но я всегда был самым быстрым из нас. Киан выбирал бокс для своих кардиотренировок, если мы не были на футбольном поле, поэтому его было легче всего победить. Может, он и был большим ублюдком, но он не мог преследовать кого-то так, как это мог я.
Моим соперником был Сэйнт, который взбирался на холм, как носорог, зажимая под каждой мышкой по пачке туалетной бумаги. Мы выглядели чертовски нелепо, но я стиснул зубы и вышел на первое место чистой силой воли. Я не мог отделаться от мысли, что любой, кто видел нас, мог только вообразить, что у нас крупная порция дерьма, и мы мчались к ближайшему туалету, вооруженные белой дрянью, чтобы подтираться сколько душе угодно.
Я бросился к дверям Аспен-Холлс, Сэйнт следовал за мной по пятам, вознося свой триумф в ночное небо, когда эта маленькая победа заставила мое тело гудеть от удовлетворения. Черт, я любил побеждать. Даже такое тупое дерьмо, как это. Не имело значения. Я все равно был на вершине.
На вершине холма несколько студентов сидели на скамейках для пикника под большими оранжевыми прожекторами. Они были устроены так, чтобы из них открывался вид на долину, в которой располагался кампус, и это было одно из излюбленных мест для времяпрепровождения на территории школы.
Группа футболистов сидела вместе. С ними тоже было несколько девушек, и я заметил, что Мила Круз смотрит на меня с колен Дэнни Харпера, явно все еще злясь из-за того, что мы предъявили права на ее бывшую соседку. Крутое дело, солнышко.
Я не мог удержаться от ухмылки, когда заметил нескольких Невыразимых, сидящих в стороне от свободного места за своим собственным столом.
— О, смотрите, — промурлыкал Киан, остановившись рядом с нами. — Посвежевший Наживка.
Парень, о котором шла речь, определенно услышал это, глядя на нас из-под своей наполовину сбритой шевелюры. Это дерьмо все еще было забавным, хотя прошло больше недели. Когда они снова отрастут, я планировал в следующий раз заставить Татум выбрить в них член.
— Это туалетная бумага? — Халявщица поднялась на ноги с таким видом, словно у нее вот-вот потекут слюнки при виде наших запасов. Меня не удивило, что она отчаянно нуждалась в белых патронах, другие студенты пришли бы за ее запасом, как только у них закончатся.
— Держу пари, ты жалеешь, что у тебя не было чего-нибудь из этих припасов в ту ночь, когда ты заработал свое имя, а, Спринцовка? — Крикнул я, заметив говнюка среди их маленькой банды.
Чед Маккормак и некоторые другие футбольные спортсмены смеялись вместе с ним, чтобы немного подбодрить мое самолюбие. Не то чтобы оно в этом нуждалось. У меня было так много трофеев, что я не знал, что со всеми ними делать. Я знал, что я номер один во всем, и мне не нужно было, чтобы кто-то похлопывал меня по спине за это. Но кому не нравилось, когда его время от времени похлопывали по спине?