Он проигнорировал меня, навалившись на мужчину и вонзив лезвие ему между ребер, и этот момент врезался мне в память, чтобы никогда не покинуть меня.
— Я убил его, — прорычал он, как будто был горд, как будто он действительно сделал бы это для меня, если бы добрался до него первым. И я с ужасающей ясностью осознала, что так сделал бы каждый из них.
Я не знала, почему они спасали меня, но это было так. Эти существа, которые использовали и мучили меня, объединились, чтобы защитить меня от этого. Мы были связаны кровью, эта тайна жила между нами и навсегда связала нас вместе. Они могли избавиться от меня, рассказать копам, что я натворила, и позволить им запереть меня. Но вместо этого они сделали для меня больше, чем кто-либо когда-либо делал. Все четверо.
Они были чудовищами, которые ненавидели меня, ломали и мучили. И теперь по причинам, которые я не могла понять… они защитили меня.
Мои глаза были прикованы к Татум, пока мы стояли вокруг нее, всем нам потребовалось время, чтобы осознать то, что мы сделали, прежде чем кто-либо смог заговорить снова.
— Теперь мы связаны кровью, мы пятеро, — мрачно сказал Киан. — Эти узы такие же крепкие, как семейные. Даже сильнее.
Моя губа отвисла, когда мой взгляд упал на Сэйнта. Сын человека, чья семья разрушила мою. Причина, побудившая меня добиваться всего, что я имею в жизни. Мужчина, которого я возненавидел с первого взгляда, даже если он никогда об этом не знал. Семья? Это было немыслимо.
Но когда мой взгляд снова встретился с взглядом Татум, я почти почувствовал это. Желание защитить ее все еще яростно гудит во мне.
Я сделал это ради нее. Для девушки, которая ворвалась в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову, заставила меня сомневаться во всем и заставила думать и чувствовать то, на что, как я начал верить, даже не был способен.
Была одна-единственная причина, по которой я только что всадил лезвие между ребер того насильника. И это была она.
Потому что, как бы безумно это ни звучало даже для меня. Я был готов убить ради нее.
Я просто не знал, что это значит в моем будущем.
Блейк внезапно подался вперед, обхватив голову Татум руками и прижавшись ее лбом к своему, когда он прерывисто вздохнул. Она протянула руку, чтобы схватить его за предплечья, ее глаза затрепетали, закрываясь, и на самый странный момент мне показалось, что она черпает утешение в этом существе, которое, как я знал, неустанно работало, чтобы уничтожить ее.
— Спасибо вам, — сказала Татум грубым голосом. — Всем вам.
Никто из нас ничего не сказал на это, и я задался вопросом, могли ли их молчаливые ответы совпадать с моими. Что ей не нужно меня благодарить. Что я бы сделал это тысячу раз и даже больше ради нее. Убью ради нее. Нарисую свою душу кровью ради нее. Для меня это не имело смысла, но это было правдой. Я только что доказал это. Хотели ли они сказать то же самое? И было ли их молчание пронизано чувством вины, как и мое? Проклинали ли они себя за то, что не оказались быстрее. За то, что не помогли ей раньше. За то, что позволили этому мерзкому существу, которое лежало мертвым рядом с нами, прикоснуться к ней хоть на одну секунду?
Неужели они хотели, чтобы она не благодарила их, и тонули в необходимости извиниться за столь позднее появление? Почти слишком поздно…
Я не знал, и, учитывая всю информацию о них, мне хотелось серьезно усомниться в этом. Но было трудно игнорировать то, как они трое смотрели на нее. Трудно отрицать глубину этих взглядов. Напряженность в каждом из них.
И еще труднее игнорировать связь, которой этот секрет связал нас. Всех нас. Вместе.
Что, черт возьми, это значило для меня?
— Раздевайтесь, сейчас же, — рявкнул Сэйнт, и мой взгляд снова метнулся к нему, когда Блейк отпустил Татум, а трое Ночных Стражей мгновенно сорвали рубашки, сбросили кроссовки и сброшенные спортивные штаны. Татум тоже сняла часы со своих рук, бросив их вместе с нашей одеждой.
— Все, кроме твоего нижнего белья, детка, — сказал Киан, протягивая руку, чтобы провести костяшками пальцев по щеке Татум и привлекая ее внимание к нему.
Взгляд, которым она одарила его, заставил мой живот сжаться так, что я даже не мог пытаться притворяться, что это не ревность.
— Мы не можем сейчас заниматься телом, — добавил Сэйнт. — Если мы будем отсутствовать еще дольше, нас хватятся. Нам нужно вернуться туда и помочь убедиться, что все эти ублюдки ушли навсегда.
Мой взгляд упал на тело рядом с нами и кровь, медленно растекающуюся по полу. Делали ли Ночные Стражи это раньше? Знали ли они точно, как обращаться с телом, потому что у них было много практики?