Итак, возросшая численность населения в городах Кипра, особенно в Фамагусте, концентрация в них иностранного купечества вызвали необходимость создания системы экономических и политических мер по государственному регулированию торговли. Первоначальной задачей Генриха II было установление административного и финансового контроля за деятельностью иностранных предпринимателей на острове. Торговля была призвана пополнять королевскую казну путем налогообложения и откупов, предоставления монополий, продажи домениальной сельскохозяйственной продукции. Создается четкая система налогообложения кипрской торговли. Наиболее крупные и сильные в финансовом и военном отношении государства Средиземноморья получили от короля полные или частичные налоговые льготы на въезд и выезд (ввоз и вывоз), на передвижение по королевству. Однако при купле-продаже каждый товар облагался налогом (в среднем 10%), каждый товар прежде, чем поступить на рынок, подлежал взвешиванию и оценке, за что взималась отдельная плата. Армия королевских чиновников — сборщиков налогов, судей, рыночных приставов — строго следила за соблюдением всех налоговых правил, занималась регистрацией товаров, проверяла количество проданного, разбирала конфликты между сторонами на рынках. Таким образом, была создана своеобразная налоговая инспекция.
Генрих II не имел ни сил, ни средств, ни времени для строительства специальных зданий и обустройства факторий других государств в городах королевства. Он решил проблему очень просто, отдав все права на сооружение жилых и административных построек, постоялых дворов, церквей, бань, хлебопекарен, словом: всего необходимого для нормальной жизни общины, — представителям заинтересованных в Кипре западноевропейских государств, прежде всего Генуи и Венеции. Однако Генрих II не повторил ошибки иерусалимских королей и не позволил иностранцам создавать собственные кварталы внутри кипрских городов: все нации проживали в них, соседствуя и вперемешку. В то же время не все беженцы оказались под крылом богатых торговых республик. Положение многих бежавших из Сирии было достойно сочувствия, и многие были доведены до крайней нищеты, о чем пишут современники событий[86]. Немало иерусалимских рыцарей переживало трудные времена.
Кипрский король принимал их в свою армию, выделял средства и делал все, что было в его силах, чтобы облегчить их участь. В 1296 г. Генрих II издал свой знаменитый ордонанс об ограничении роста цен на хлеб и об их государственном контроле[87]. На свои средства король строил приюты для обездоленных и лишенных крова. В одном из писем папа Бонифаций VIII благодарит кипрского короля за постройку и передачу в дар церкви приюта для бедных и неимущих[88]. Реализуя свои замыслы, король начал обширные строительные работы в порту Фамагусты, которые позволили превратить город в крупнейший международный торговый центр Одновременно началось строительство собора с в. Николая в Фамагусте, ставшего не только самым большим, но и самым величественным готическим сооружением не только на Кипре, но и во всей Латинской Романии[89]. При Генрихе II начинается также сооружение крепостных стен столицы королевства Никосии[90]. Столица, как и прибрежные города острова, должна была быть готова к отражению возможной атаки восточных соседей.
Из сказанного до сих пор может создаться впечатление, что после падения Акры в 1291 г. Кипр стал служить скорее коммерческим целям западноевропейского купечества, чем быть базой для осуществления крестовых походов[91], что кипрские короли практически забыли об идеях крестоносцев. Естественно, это не совсем верно. Невозможно отрицать рост экономического значения Кипра для европейского купечества после падения Латино-Иерусалимского королевства, но нельзя не заметить, насколько активными были кипрские монархи конца XIII — первой половины XIV в. в организации крестовых походов против неверных. Лузиньяны и кипрские бароны всегда чувствовали свою ответственность за то, что происходит в Святой Земле и не отделяли свое королевство от Иерусалимского. Разница, и существенная, по сравнению с XIII в. была лишь в том, что Генрих II, Гуго IV и особенно Пьер I Лузиньяны чаще всего были инициаторами и организаторами новых локальных крестоносных экспедиций, а не просто примыкали к войскам европейских лидеров, как это случалось с их предшественниками. На протяжении всего правления Генриха II не покидала надежда вернуть Иерусалим. Как и многие его современники на Западе, он строил планы и призывал папу к организации новой экспедиции. Генрих сам предпринял ряд мер для воплощения в жизнь своих идей. Показательным в данной ситуации является то, что Лузиньяны всегда искали союзников против султана Египта, не обращая внимания на вероисповедание этих самых союзников. Главная цель — победа над врагом при соблюдении интересов своего королевства. Именно поэтому ничто не помешало королю дважды отправлять посольства к монгольскому ильхану Газану Махмуду с просьбой о помощи против Египта[92]. Переговоры не увенчались успехом, и союз не состоялся, но главным образом из-за разногласий среди самих христиан. Сам хан в 1299 г. вторгся в Сирию и своими силами разбил египтян под Газой. Газан Махмуд отправил посла к кипрскому монарху с предложением присоединиться к нему. Однако короля не поддержали тамплиеры и госпитальеры, и предложение монголов осталось без ответа. После взятия Дамаска хан вернулся назад в Персию. В 1300 г. монголы вновь вторглись в Сирию. На сей раз христиане оказались более подготовленными и отправили войско под командованием брата короля Амори Лузиньяна в район Тортозы. Но к несчастью, больного ильхана заменял его эмир, и слаженных действий христиан и монголов снова не получилось[93]. Таким образом, использовать монголов как основную ударную силу против Египта не удалось. Но победы Газана Махмуда, несомненно, очень вдохновляли Генриха II. Его противники мамлюки понесли серьезные военные потери. В надежде ослабить врага экономически Генрих строго следил за соблюдением европейскими купцами торгового эмбарго против Египта, наложенного папой Николаем IV на стратегические товары в 1289 г. сразу после падения Триполи, а после падения Акры ужесточенного им же до полного запрета торговли с неверными, запрета, неоднократно повторявшегося впоследствии преемниками этого понтифика[94].
86
Les Gestes des Chyprois // Recuel des Historiens des Croisades. Documents armeniens. II. P. 818; Marino Sanudo Torsello. Liber Secretorum Fidelium Crucis. Hannover, 1611. P. 232; Hill G. History of Cyprus. II. P. 198.
87
Richard J. L’ordonance de december 1296 surleprixdupainaChypre//E7igir|png. KDvxpo ЦтоттщошкПу EpswDv. I (1967–1968) P. 45—51.
88
Bonifacius ЛП. Les Registres de Boniface VIII. Recueil des bulles de ce Papa / publ. par G. Digard, M. Faucon, A. Thomas, R. Fawtier. T. I. Paris 1907. No. 123. P. 48. (24. 06. 1295)
89
О Фамагусте и преобразованиях в городе на рубеже XIII–XIV вв. см: Близнюк С. В. Мир торговли... С. 72-77; Близнюк С. В. Городской пейзаж Фамагусты в XIII–XIV вв. // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Феномен средневекового урбанизма / под ред. А. А. Сванидзе. \1. 1999, Т. I. 363-368.
90
Оксфордская и равеннская рукописи добавляют, что «король Генрих начал строительство городских стен Никосии». (Machairas L. Recital... / ed. R. M. Dawkins. Vol. I. § 41; Λεοντίου Μαχαιρά. Χρονικό της Κύπρου. Παράλληλη διπλωατική έκδοση των χειρογράφων / Μ. Πιερής, Α. Νικολάου-ΚΠνναρη. Κέντρο Επιστημονικών Ερευνών. XLVIII. Nicosia, 2003. R 89). Далее Махера говорит, что стены были построены при Гуго IV. Однако в оксфордской рукописи сказано, что в столице «еще не были полностью построены стены». (Machairas L. Recital... § 76). Следовательно, строительство началось еще при Генрихе II.
91
History of tire Crusades / ed. К. Setton. Vol. II. P. 608; Kvrris C. History of Cyprus. Nicosia, 1985. P.226.
92
Richard J. L’etat de guerre avec l’Egypte et le royaiune de Chypre // Cyprus and the Crusades / ed. N. Coirreas, J. Rilay-Smith. Nicosia, 1995. P. 84-85.
94
Nicolas IV Registres/Publ. par E. Langlois. Paris 1886–1905. Vol. I—II. No. 67846789; Близнюк С. В. Мир торговли... С. 50-51; Richard J. Leroyaume de Chypre et l'embargo sur le commerce avec l’Egypte (fin XIIIe—debut XIVe siecle // Compte rendus de l’Academie des Inscriptions. Paris 1984, 120–134.