В вагоне были установлены большие мягкие сиденья. Он и Фелтри очень осторожно связали Грача Чая и уложили его в одно из кресел. Варконид всё ещё был без сознания и должен был оставаться в таком состоянии ещё некоторое время. Брайант забрал у него шоковый пистолет и нож с золотой рукоятью. После этого оставалось только сидеть.
Они разделили свои пайки, стараясь питаться экономно, потому что в Котмаре было мало еды, и пайки нужно было беречь. Фелтри вернул Кире коммуникатор. Они немного поговорили о варконидах и о том, что они собираются делать дальше, а также о ценности Грача Чая как заложника. Они говорили о том, что это будет значить для Котмара, и о других мирах, и о том, каково это — жить под солнцем и луной, на свежем воздухе.
— Не все из нас настолько увлеклись Странствием, что готовы забыть о реальности, — сказал Фаон. — Некоторые ещё много лет назад вступили бы в контакт с работниками космопорта, надеясь, что они окажутся дружелюбными. Но это было запрещено, потому что нельзя было допустить разрушения Котмара и кражи у нас Странствия.
Он покачал головой.
— Люди впадают в безумие, — сказал он, — но не отказываются от него.
Брайант спросил:
— Так чем же является то, что вы называете Странствием?
— Это вся наша жизнь, — ответил Фаон, — и наша погибель. Из-за него мы так и не освоили космические полёты, и поэтому оказались запертыми здесь, умирающий народ в умирающем мире. Благодаря нему мы смогли выжить даже после того, как нас загнали под землю, навсегда отрезав от неба. Нам не нужно небо. Нам не нужно ничего, кроме небольшого количества еды. Мы живём расточительно, мы растрачиваем жизни. Даже эти странники-варкониды — ничто по сравнению с нами. И всё же мы умираем, так и не пожив по-настоящему.
Брайант всё ещё понятия не имел, что такое Странствие.
— Ты должен испытать это сам, — сказала Кира. — Никто не сможет тебе этого объяснить.
— Тебе это нравится? — спросил он её, и она искоса взглянула на отца.
— Да. Белат и я… мы молоды, и у нас нет другого выхода. Если бы не мой отец, мы подсели бы так же, как и все остальные. Но он научил нас жить по-другому.
Вагон мчался дальше по тёмному туннелю в толще земной коры. Все они устали, были эмоционально измотанными и психически подавленными. Брайант всё ещё страдал от того, что сотворил с ним Грач Чай. Он посмотрел на варконида и удивился, почему, несмотря на всё пережитое, он теперь не ненавидит его так сильно, как раньше.
Фелтри сказал:
— Есть один важный вопрос, на который пока нет ответа.
— Какой?
— Кажется, ты говорил, что варкониды уничтожили наш корабль?
— Так мне сказал Грач Чай.
— Ага. Таким образом, остаются два крейсера варконидов, если предположить, что они не вызовут сюда ещё. Итак, во-первых, я не думаю, что мы сможем захватить крейсер, а во-вторых, два человека не смогут управлять им, даже если мы его каким-то образом захватим.
— Я тоже не думаю, — ответил Брайант.
— Хорошо, — продолжил Фелтри. — Тогда объясни мне вот что. Предположим, Котмар будет сражаться, и, предположим, мы даже победим… во всяком случае, в этой схватке. Как нам с тобой выбраться с этой планеты-кладбища?
Брайант не дал Фелтри никакого ответа на этот вопрос. Поскольку его и не было.
Глава 9
Стремительное движение вагона в темноте начало почти незаметно замедляться.
Брайант почувствовал, как похолодело у него внутри. Лицо Киры было бледным и несчастным, Белат крепко держал её за руку. Фаон продолжал с беспокойством поглядывать на них. Теперь, когда он был почти у цели, казалось, что он сомневается в разумности своего решения вернуться в Котмар.
Все молчали. Грач Чай, полностью пришедший в себя, сидел и настороженно наблюдал за ними своими ярко-жёлтыми глазами.
— Удачи в игре, — сказал он Брайанту. — Я бы предпочёл быть в плюсе, а не в минусе, да и кто бы не предпочёл? Но приходится принимать всё, что выпадает.