Глава 4
Где-то справа, в углу, капает ненавистная вода, просочившаяся сюда, должно быть, из сточных канав замка… О, как невыносим звук тяжелых капель, разбивающихся о каменный пол! Кайл уже давно потерялся во времени и даже отдаленно не представлял – сколько мучительных дней он провел в этом мрачном подземелье…
Едва герцог Иктон закрыл за ними дверь, а верный Катор снял с него путы и вытащил изо рта кляп, принц тут же разразился потоком угроз в адрес узурпатора. Но, будучи весьма неискушенным в подобного рода словоизлияниях, через несколько минут затих, лихорадочно соображая, что им теперь делать. С детства окруженный любовью и заботой, теперь Кайл растерялся… Для его ранимой души все происходящее походило на непрекращающийся ночной кошмар. Грубый рыцарь, связавший его в покоях, напоследок зажег в камере толстую свечу, которая тусклым светом освещала стены темницы. Кайл взглянул на капли воды, стекающие по гладким камням стены; на плесень, покрывшую низ стены и потолок, и содрогнулся от ужаса. И ему, принцу Кайлу Торнолу, наследнику престола Лероса, отныне предстоит жить в этом помещении?! Вернее, выживать… На своем жестком ложе громко застонал Катор и сплюнул что-то на пол. Кайл посмотрел вниз. Кровь!
– Что с тобой, Катор? – участливо спросил принц. – Тебя избили?
Старый слуга промычал в ответ что-то нечленораздельное… Кайлу стало страшно.
– Ради Четверых, Катор, что с тобой?! – взволнованно воскликнул принц.
Старик тяжело приподнялся на постели, показал пальцем на свой рот, затем сделал движение, как будто что-то вытаскивает оттуда, а взмахом второй ладони резко рассек воздух перед лицом.
– Тебя лишили языка?! – с ужасом спросил принц.
Катор горестно склонил седую голову на грудь и вновь застонал. В этот момент принц впервые в своей жизни познал горький вкус слепой ярости, захватившей все его существо.
– Клянусь тебе, что Иктон жестоко поплатится за это, – прошипел он. – Нужно как-то сообщить обо всем Дибору!
Старик, видимо, больше разбирался в политике, поэтому лишь неуверенно пожал худыми плечами, а потом покачал головой.
– Ты думаешь, – Кайл вопросительно уставился на слугу, – что… что они заодно?
Катор согласно сомкнул веки. Принц нахмурил брови. Про интриги и политические игры он читал в исторических трудах мудрецов. Но тогда все это напоминало увлекательную сказку. Теперь же это коснулось его самого… Он еще раз попытался собраться с мыслями… Ну конечно! Как же он мог быть настолько наивным! Разве, не заручившись поддержкой его брата, герцог решился бы на подобное злодеяние?! И тут на ум ему пришла страшная мысль… А что, если отец умер не своей смертью? Ведь еще совсем недавно он был полон сил! И даже сам Диамон не смог определить характер болезни, поразившей короля и убившей его в течение месяца… Тогда получается, что отца отравили, а его бросили сюда подыхать от невыносимых для его организма условий! Кровь принца вновь вскипела от выброса адреналина. Не важно – как, но он выберется отсюда и воздаст предателям по заслугам!
– Катор, – неуверенно произнес он, – мы должны что-то сделать! Мы должны как-то сообщить людям о заговоре!
В ответ верный слуга вновь лишь пожал плечами – уж он-то в полной мере осознал полную безысходность их положения…
Мучительно медленно тянулись дни… Находясь в глубоком подземелье, пленники даже не могли определить – день сейчас или ночь. Раз в сутки кто-то подсовывал под дверь две тарелки с едой, плоскую плошку воды и очередную свечу. Катор заботливо ухаживал за своим господином – приносил еду и убирал пустую тарелку, поил его и кряхтя оттаскивал Кайла к выгребной яме. Хотя… выгребной ее вряд ли можно было назвать – по звукам падающих экскрементов складывалось ощущение, что внизу – бездонная пропасть…
Разум юного принца в первый месяц пленения раздирали самые противоречивые чувства: от глубочайшей, всепожирающей ненависти – до полнейшего уныния. Он постоянно вынашивал бесперспективные планы побега и способы хоть как-то сообщить наверх о своем положении, но наконец наступил момент, когда он смирился со своей участью. Тогда на несколько дней он впал в молчание. Как ни пытался расшевелить его обеспокоенный состоянием принца Катор, Кайл лишь отрешенно смотрел в потолок…
Однажды, когда пленники отобедали отвратительной на вкус едой, принц, задумчиво вертевший деревянную ложку в руках, внезапно отбросил ее.