— Черт возьми, детка, ты такая горячая, когда злишься, — промурлыкал я, и ярость в ее глазах сказала мне, что ей это, блядь, совсем не нравится.
— Ты такой придурок, Киан. Ты ведешь себя так, будто думаешь, что твой член — это Святой Грааль, и все должны просто выстраиваться в очередь, чтобы отведать его волшебных вод.
— Ну, мы оба знаем, что ты была бы в начале очереди, если бы я начал раздавать билеты, — съязвил я.
Ее ладонь метнулась к моему лицу, и она ударила меня так сильно, как только могла, отчего моя голова мотнулась вбок.
Я тут же отвесил ей пощечину, и ее губы приоткрылись от удивления, когда на ее щеке появился розовый отпечаток моей руки.
— В чем дело, детка? — Спросил я. — Ты можешь выдавать это, но не можешь принять взамен? Ты даешь мне пощечину, как маленькая сучка, и тебе лучше поверить, что я дам тебе пощечину в ответ.
— Еще раз назовешь меня маленькой сучкой, и я тебя уничтожу, — прошипела она.
— Ты хочешь продолжать в том же духе, когда на тебе меньше одежды? — Спросил я, слизывая кровь с разбитой губы. — Секс на почве ненависти между нами был бы достаточно горячим, чтобы разжечь лесной пожар.
— Я думала, ты не трахаешь девчонок из школы? — Прорычала она, и я понял, насколько сильно это мое маленькое правило ее взбесило.
— Я могу просто наклонить тебя и представить кого-то другого, — ответил я с дразнящей ухмылкой, которую, как я надеялся, она тут же сотрет с моего лица.
— Пошел ты.
— Да, пожалуйста.
— Я бы не прикоснулась к твоему члену, даже если бы это была бузинная палочка, а Волан-Де-Морт преследовал нас сквозь гребаные деревья.
— Еще раз, — сказал я.
— Что? — Спросила она.
— Ты хочешь сказать, что не стала бы снова прикасаться к моему члену, даже если бы это была бузинная палочка и…
Кулак Татум врезался мне прямо в челюсть, и я рассмеялся, когда боль пронзила кость. Девушка действительно знала, как нанести удар, и если это не было самой горячей еблей, которую я когда-либо видел, то я не знал, что это было.
Она попыталась приблизиться, но я оттолкнул ее, используя грубую силу, чтобы прижать спиной к дубу.
— Я не хотел тебя обидеть, детка, — поддразнил я, когда она зарычала на меня. — И я бы на самом деле не стал притворяться, что ты кто-то другой, пока я трахал тебя. Я с радостью нарушу все твои и свои правила, только чтобы увидеть выражение твоих глаз, когда я наполню тебя и заставлю кричать о моем…
— Это ты будешь выкрикивать мое имя, придурок. И как только я получу от твоего тела то, что хочу, я оставлю тебя в твоем одиноком маленьком существовании и совсем забуду о тебе.
Ой.
Она снова замахнулась на меня, и я поймал ее кулак своей хваткой, оскалив зубы, одновременно схватив и другую ее руку.
Она позволила мне поймать его, а затем ткнулась лбом мне в нос. Я выругался, когда удар застал меня врасплох, отступая на шаг назад и давая ей пространство, необходимое, чтобы схватить меня.
Моя спина сильно ударилась о землю, и я выругался на нее, когда она вырвала свои руки из моей хватки и начала наносить удары. Она не сдерживалась, и ее удары были чертовски жестокими, когда они врезались мне в ребра. Я был совершенно взбешен, тверд как камень, в ее власти и не мог позволить ей победить.
Крякнув от усилия, я перенес свой вес вперед и перевернул нас. Ее зубы впились в мое плечо, как гребаное животное, и я выругался, когда уложил ее на спину и попытался поймать ее дергающиеся конечности.
Она снова попыталась ударить меня головой, но я поддался назад, чтобы избежать этого, схватив ее за запястье и получив еще один жестокий удар в бок, прежде чем перехватил и это запястье.
Она продолжала брыкаться подо мной, когда я прижал ее к земле, сжав ее руки в своей хватке, и прижал к грязи по обе стороны от ее головы.
— Ты настоящий мастер своего дела, ты знаешь это? — Прорычала она, когда, наконец, успокоилась, свирепо глядя на меня в тусклом свете.
— Я думаю, это то, что тебе во мне нравится, — бросил я в ответ.
— Мне в тебе абсолютно ничего не нравится.
Я просунул свои бедра между ее бедер, и у нее вырвался стон, когда твердый член дразнил ее клитор.
— У тебя забавный способ показать это, — поддразнил я. — Если ты хотела, чтобы я доминировал над тобой, тебе нужно было только попросить, детка. Тебе не нужно было проходить через весь этот фарс борьбы со мной. Хотя я скажу, что ссора с тобой, вероятно, одна из лучших прелюдий, которые у меня когда-либо были, так что я не жалуюсь.