На ней были спортивные штаны и черная футболка, завязанная узлом. Это определенно было не то, что Сэйнт сказал ей надеть этим вечером, и я был готов поспорить, что именно это бесило его больше всего.
Сэйнт бросился на нее, и она выхватила другую руку из-за спины, ударив большим пальцем по крышке перцового газового баллончика, который сжимала в кулаке, и выстрелила ему прямо в лицо.
Он взревел от боли и ярости, и я отскочил назад, когда она описала дугу распылителем, умудрившись наградить им и Киана, когда он бросился на нее.
Киан не замедлился, несмотря на проклятия, слетевшие с его губ, когда его лицо обдало обжигающими брызгами, и его руки сомкнулись вокруг нее, прежде чем она смогла вырваться.
Они упали на землю, и перцовый баллончик выпал из ее рук и покатился ко мне. Я прыгнул вперед, чтобы схватить его, пока она пыталась вырваться от Киана.
Ей не удалось попасть мне в лицо, но воздух был густым от гребаных паров, и я боролся с кашлем, когда мои глаза начали гореть.
Сэйнт сорвал с себя шлем, рыча и ругаясь, пока тер глаза, на мгновение ослепленный ее атакой.
Я бросил перцовый баллончик в огонь, и Киан застонал, когда Татум удалось пнуть его по яйцам и вырваться из его хватки.
Она метнулась вокруг Сэйнта, ее дикий взгляд упал на меня, когда она обнаружила, что я преграждаю ей путь, и я отпустил ее с мрачной улыбкой.
— Три… — Крикнул я ей вслед, протягивая руку к панели управления, чтобы выключить музыку. — Два…
Она взвизгнула и бросилась в мою комнату, перепрыгивая через ножки обеденного стола, который все еще стоял у двери.
— Один! — Я прыгнул в движение, опустив голову, приготовив плечи к удару и все еще держа шлем на голове.
Татум снова закричала, когда я погнался за ней, перепрыгивая через ножки стола, как раз в тот момент, когда она захлопнула за собой дверь в мою спальню.
Я выломал ее и обнаружил, что она стоит на моей кровати с двумя моими трофеями в руках, когда она срывала их с моей полки.
— Не подходи! — Предупредила она, ее растрепанные волосы разметались по плечам, она тяжело дышала, держа в заложниках мои трофеи.
— Она у тебя? — Крикнул Сэйнт из передней комнаты.
— Да, — отозвался я.
— Не выпускай ее из рук, пока я не приму душ и не смою это дерьмо с глаз!
— Теперь ты действительно сделала это, Золушка, — промурлыкал я, делая медленный шаг к ней.
— Что ты собираешься со мной сделать? — Потребовала она, поднимая мой трофей выше, когда я сделал еще один шаг.
— Я заставлю остальных относиться к тебе полегче, если ты сейчас тихо сдашься, — пообещал я.
Она посмотрела на меня в моей полной футбольной форме, и я протянул руку за трофеями.
— Я не сделала вам ничего такого, чего вы не сделали мне, — прорычала она, как будто я был судьей, а она выступала в свою защиту.
— Что-то не припомню, чтобы я поливал тебя перцовым баллончиком.
— Сэйнт чуть не утопил меня в гребаной купели.
У меня вырвался смешок, когда она напомнила мне об этом.
— Да ладно, ты была под водой всего около десяти секунд.
— Попробуй заставить психопата сунуть твою голову под воду, а потом скажи мне, что ты не взбесился, — прошипела она.
— Хорошо, я заключу с тобой сделку. Поцелуй меня, и я позабочусь о том, чтобы твое наказание было не слишком суровым.
Звук включающегося душа донесся из ванной рядом с нами, и мы услышали, как Киан выругался, промывая глаза.
— Один поцелуй? — Подозрительно спросила она.
— Да, — согласился я, снимая шлем и отбрасывая его.
Татум прищурилась, затем бросила трофеи обратно на полку, прежде чем подойти ко мне. Ее движения были неуверенными, но глаза сияли победой, и это выглядело на ней чертовски сексуально.
Она опустилась передо мной на колени, и я наклонился, не сводя глаз с ее губ, когда она поднялась на цыпочках, чтобы поцеловать меня.
Но, прежде чем я успел обнять ее и просунуть язык ей в рот, она наклонила голову и запечатлела на моей щеке самый короткий поцелуй, который я когда-либо испытывал. Например, честно говоря, моя двоюродная бабушка Ава использовала в своих поцелуях больше языка, чем это.
— Ты собираешься сдержать свое слово, Боумен? — Требовательно спросила она, ее взгляд был свирепым, и я понял, что это была проверка. Я обещал помочь ей, если она поцелует меня, и это была моя собственная чертова вина, если я не уточнил, что мне нужны были целых десять минут, грязный язык и возможность просунуть пальцы в ее трусики, пока мы занимались этим.
— Ты худший монстр из всех нас, Татум Риверс, — промурлыкал я, оценивающе глядя на нее.