Я издала насмешливое фырканье.
— На самом деле нет, это нихуя не нормально. Я не собираюсь спать в одной постели ни с кем из вас. Вы можете заставить меня спать в ваших постелях каждую ночь, если хотите, но приготовьтесь к самому беспокойному сну в своей жизни.
Брови Киана изогнулись, а Блейк издал веселый смешок, как будто все это было какой-то шуткой. Выражение лица Сэйнта стало расчетливым, оценивающим, как будто он обдумывал каждое слово, которое я только что произнесла, и прогонял его по какому-то алгоритму в своей голове.
— Хорошо, — согласился Сэйнт, и я бы упала со стула, если бы сидела.
Что он имеет в виду под «хорошо»?
Он пересек комнату, достал из ящика блокнот и ручку, прежде чем вернуться к столу, положить его на стол и выдвинуть стул перед ним.
— Сядь, — приказал он, и я нахмурилась, не двигаясь ни на дюйм. — Сядь, Барби, — прорычал он. — Или ты предпочла бы, чтобы я оставил тебя в этом гробу до конца дня?
Я взвесила свои варианты, решив, что не хочу умирать сегодня. Я подошла к стулу, подозрительно глядя на него, когда опускалась на него. Он взял ручку, протягивая ее мне, и я взяла ее, нахмурившись.
— Ты можешь установить правила, которые позволят тебе чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы придерживаться наших правил.
— Как великодушно, — выплюнула я, швыряя ручку на блокнот в знак отказа.
— Это самый компрометирующий поступок, на который я способен, Чума. Так что либо пользуйся возможностью, либо нет, но я не позволю тебе тратить впустую еще одну минуту моего утра, — прорычал он.
Я уставилась на Сэйнта, переводя взгляд с него на Блейка, чьи темно-зеленые глаза казались почти черными, когда он наблюдал за мной, затем на Киана, который наблюдал за всем этим со смутным безразличием.
Я снова повернулась к блокноту, мой разум обдумывал эту ситуацию.
— Итак, если я установлю правила…что произойдет, если вы все их нарушите? — Я прищурилась, глядя на Сэйнта, зная, что он был бы единственным, кто обеспечил бы соблюдение моих правил, если бы это было закреплено.
Он мгновение рассматривал меня, проводя языком по зубам, и я заметила, что его клыки были острее, чем у большинства людей. Даже его генетика превратила его в хищника.
— Ты можешь наказать нас так, как сочтешь нужным.
Мои глаза расширились, и Блейк с Кианом обменялись многозначительными взглядами.
— Ты уверен, что это хорошая идея? — Блейк бросил Сэйнту вызов, расправив плечи.
— Да, — немедленно ответил Сэйнт. — Если ты не хочешь быть наказанным, Блейк, тогда не нарушай ее гребаные правила. Все очень просто.
— Я могу устанавливать любые правила, какие захочу? — Я прищурилась, глядя на Сэйнта.
— Да, пока они соответствуют нашим предыдущим правилам, — согласился Сэйнт.
Ладно… Добро пожаловать в город Долбанутых, Татум Риверс. В одну секунду ты в гробу, а в следующую тебе делают подарок. Хотя, возможно, это было больше из-за того, что Сэйнт не хотел, чтобы я слишком сильно бунтовала против его правил. Конечно, я никогда не соглашалась с этим. Так что это было всего лишь его предположение. Это не моя проблема.
Я подняла ручку и почувствовала, как они втроем столпились позади меня, их совместное дыхание на моей коже вызывало покалывание.
Я уставилась на чистый лист бумаги передо мной, держа ручку над ним и облизывая губы. Эта страница была оливковой ветвью, протянутой мне самим дьяволом. Можно ли было даже предположить, что какие бы правила я ни придумала, они действительно будут их соблюдать?
— Почему ты позволил мне это сделать? — Спросила я, снова колеблясь, когда посмотрела на Сэйнта справа от меня. Даже если бы я боролась с ними всю дорогу до их спален, я действительно не думала, что угрозы было достаточно, чтобы заставить его сдаться. Так в чем же заключалась его точка зрения?
Он положил ладонь на стол, образуя своим телом клетку, и наклонился ближе. Руки Блейка переместились на мои плечи, и он откинул мои волосы в сторону, отчего по моей спине пробежала дрожь. Я почувствовала, как Киан теснится ко мне с другой стороны, внезапно утонув в их тени, когда они окружили меня.
— Это кажется справедливым, — сказал Сэйнт с чем-то вроде улыбки на лице. Только в ней не было ничего светлого, а только бесконечная тьма.