Я проезжал дорожки, которые огибали озеро, и студенты кричали, когда их заставляли нырять с моего пути. Я заметил, как Глубокая глотка упала на свою задницу, когда я почти расплющил ее, и мрачно рассмеялся про себя. Возможно, немного охоты на Невыразимых было тем, что мне было нужно. Я определенно изголодался по чему-нибудь, что могло бы удовлетворить монстра во мне.
Приближаясь к Храму, я свернул с дорожки, а затем помчался вокруг здания к деревьям за церковью, где стояла старая пристройка, которую Сэйнт построил для меня, чтобы хранить мой байк. Мне нужно заставить одного из Невыразимых прийти и помыть его позже.
Я закатил байк внутрь и оставил его там, прежде чем выйти обратно и прислониться к каменной стене маленькой пристройки.
Я тяжело вздохнул, пытаясь решить, что делать, снова вытащил пачку сигарет из кармана и зажег одну, снова упираясь ногой в стену.
Я закрыл глаза, вдыхая дым, и попытался побороть желание пойти и выбить дерьмо из всех, кого только смогу найти. Я хотел почувствовать удары своих кулаков, врезающихся в плоть, почувствовать боль и жжение от ударов самому и искупаться в крови какого-нибудь достойного ублюдка, который мог бы устроить чертовски хороший бой.
Я поймал себя на том, что думаю о той ночи, когда мы убили того мудака ради Татум. Пытался похоронить свою ярость в воспоминаниях о насилии, но все, что это действительно сделало, — это увеличило мой аппетит. Я действительно был испорченным созданием.
— Я не знала, что тебе нравится медленное и затяжное самоубийство в качестве времяпрепровождения, — донесся до меня голос Татум, и я приоткрыл глаза, обнаружив, что она смотрит на меня снизу вверх.
На ней была спортивная форма, наушники болтались у нее на шее, а облегающая одежда прилипала к телу. Блейк отправился с ней, так как никто из нас не хотел оставлять ее одну, пока не разберемся с этим преследовательским дерьмом, но я догадался, что они уже вернулись. Хрен знает, как долго я был на горе, дуясь в одиночестве.
— Хочешь сигарету? — Спросил я, протягивая пачку сигарет, и снова затянулся сам.
— Фу, нет. Ты же понимаешь, что это делает тебя примерно на десять пунктов менее привлекательным, верно? В чем, собственно, дело? Тебе просто нравится изображать цыпленка, больного раком, или ты думаешь, что ты такой чертовски крутой, что просто ни за что не заболеешь?
Я наклонился к ней и выпустил дым ей в лицо, заставив ее с отвращением сморщить нос.
— Не-а, детка, — поддразнил я. — Я не думаю, что я слишком вынослив для рака. Я просто думаю, что в моем будущем более насильственная смерть, так что, похоже, мне нет особого смысла беспокоиться об этом.
— Что-то… не так? — Спросила она, озабоченно наморщив лоб, и я выпустил сигарету из уголка рта, скользнув по ней взглядом.
— Да. Ты пришла насладиться моей болью?
— Нет, — отрезала она, имея наглость казаться оскорбленной. — Возможно, одному человеку небезразлично видеть, как другому больно.
Я насмешливо фыркнул.
— Так ты хочешь помочь мне изгнать моих демонов, да?
— Может быть.
На мгновение правда действительно слетела у меня с языка, и я глубоко затянулся сигаретой, раздумывая, не подарить ли ее ей. В любом случае, ее мнение обо мне не могло сильно упасть, и сегодня эта правда давила на меня сильнее, чем обычно. Может быть, разгрузка от этого поможет.
— Или, может быть, мне просто оставить тебя здесь одного курить и устроить вечеринку жалости, — добавила она, когда молчание затянулось. — После всего, что ты мне сделал, я все равно ничего тебе не должна.
— Если ты действительно хочешь помочь мне, детка, тогда почему бы тебе не встать на колени и не отсосать мне член, как ты это делала на посвящении Монро? — Рявкнул я, гнев во мне поднимался на поверхность, когда я задавался вопросом, почему я вообще решил довериться ей, когда я не доверял своим братьям в этом, и мое сердце бешено колотилось.
— Пошел ты, Киан, — прорычала она, поворачиваясь и удаляясь от меня, но теперь, когда мой взгляд упал на мою жертву, я не хотел отпускать ее.
— Хорошо, я чувствую себя великодушным, — крикнул я, направляясь за ней, хватая ее за руку, разворачивая, чтобы она посмотрела на меня снизу вверх и утопила свои страхи в ненависти, которую я увидел в ее голубых глазах. — Я дам тебе то, о чем ты так долго мечтала, и буду трахать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь трезво мыслить. Хотя, честно предупреждаю, я в отвратительном настроении и чертовски груб, так что, возможно, тебе стоит подготовиться.