— Ты опустишь палец ноги в воду, а потом утонешь в океане тьмы, — грубо ответил я, игнорируя боль в груди, когда я использовал свою хватку на ее талии, чтобы оттолкнуть ее назад. — И я не собираюсь тащить тебя за собой на дно.
Я вырвал свой нож из ее руки, прежде чем она смогла еще что-то возразить, и схватил бутылку «Джека», прежде чем отойти от нее.
В моей жизни было не так уж много хороших поступков, но я мог сделать это. Я мог бы защитить ее от худшего в себе и попытаться отвлечь от нее внимание моей семьи. Я бы убедил их, что она для меня ничто, и я бы сделал все, что они, блядь, захотят, чтобы держать их подальше от нее и других Ночных Стражей.
Я обманывал себя, веря, что действительно могу отрезать себя от них и никогда туда не возвращаться. Они слишком глубоко зацепили меня. И пришло время признать, что моей жизни никогда не было суждено стать моей собственной.
Дождь забарабанил в окно, когда я сидела в библиотеке с Невыразимыми на нашем обычном месте. Мой взгляд задержался на темном озере под тяжелыми облаками, вода покрылась рябью и зашевелилась под натиском. Мне нравились пляжи Сокала, но я не могла отрицать, что Еверлейк нравился мне все больше. Было что-то такое дикое в этом месте, в том, как погода менялась по десять раз на дню. В один момент было солнечно, в следующий — штормило. Это отражало мои чувства к Ночным Стражам. Я ненавидела их со всей силой урагана только для того, чтобы быть застигнутой врасплох и смеяться вместе с ними, как будто солнце пробилось сквозь тучи мгновением позже. Это был напряженный образ жизни, но он также помогал мне чувствовать себя бодрой. Как будто я жила каждой частичкой своего существа, а не просто плыла на автопилоте.
Мой взгляд упал на шрам в форме розы на внутренней стороне предплечья, и мое сердце начало сбиваться с ритма, когда я снова обдумала все, что сказал мне отец. Иммунитет…как я могу быть невосприимчива? Но в этом был смысл. Тот мародер кашлял прямо мне в лицо, а я не заболела. Я думала, мне просто повезло, но нет… В конце концов, на то была причина.
— Итак, я тут подумала, — сказала Глубокая глотка — дерьмо Эшлин. Мне пришлось начать называть их настоящими именами, но это было трудно. Особенно когда они съеживались каждый раз, когда я произносила их настоящие имена вслух.
Спринцовка и Свинья нервно переглянулись, но Халявщица ободряюще посмотрела на нее.
Глубокая глотка села прямее, и я заметила, что на ней было чуть больше макияжа, чем обычно, как будто к ней медленно, но, верно, возвращалась уверенность. При виде этого мое сердце переполнилось радостью.
— А что, если мы устроим акцию протеста? — Предложила она. — Мы могли бы сделать знаки и транспаранты, приковать себя цепями к столам во внутреннем дворе Аспен-Холлс и отказываться двигаться, пока Ночные Стражи не вернут нам наши права. — Она посмотрела на меня в поисках одобрения, и я прикусила губу.
— Это могло бы сработать, — задумчиво сказала я, но Спринцовка уже еще глубже вжался в свой стул, а Свинья энергично замотал головой.
— Как насчет того, чтобы сначала надеть одежду поярче? — Предложила Халявщица, беспокойно запуская руку в волосы.
Глубокая глотка закатила глаза.
— Одежда поярче? Какой в этом смысл?
— Это шаг в правильном направлении, — настаивала Халявщица. — Не всеобщий протест, где мы, скорее всего, окажемся изгоями, как Наживка.
— Тсс. — Спринцовка отчаянно замахал рукой, чтобы она замолчала, его взгляд метнулся к проходам, ведущим прочь от нашего места. — Не упоминай о Наживке.
— Он был твоим другом, — указала я. — И я думаю, он достаточно настрадался.
— Ну, это не тебе решать, не так ли? — Глубокая глотка сказала со вздохом. — Если только Ночные Стражи не дают тебе сейчас дополнительных привилегий? — На мгновение в ее глазах вспыхнула надежда, но я покачала головой.
— Нет, — фыркнула я, откидываясь на спинку стула. — А как насчет остальных? Нам нужны все вместе, если мы собираемся выстоять.
— Пират сказал, что присоединится к нам сегодня вечером, — сказал Свинья, выпрямляясь в кресле и поглядывая на часы. — Он должен быть здесь с минуты на минуту.
Я искренне улыбнулась, радуясь, что, по крайней мере, был достигнут хоть какой-то прогресс. Там была куча Невыразимых, с которыми я раньше почти не разговаривала. Я подумала, что они слишком боятся Ночных Стражей, поэтому был рада, что хотя бы еще один почувствовал в себе смелость присоединиться к нам.