Это мрачное дерьмо. И такое чертовски горячее.
Теперь мое сердце бешено колотилось, и я был почти уверен, что если она прижмется к моему члену еще раз, то я взорвусь прямо у себя в штанах. То, как она смотрела на меня, было настолько полно ненависти, ярости и страсти, что мне хотелось утонуть в этом до конца дней. Я хотел поклоняться ей, когда она уничтожала меня, и выкрикивать ее имя, когда она обрекала меня на гибель. Я заслужил весь гнев, который она направила в мою сторону, и гораздо больше помимо этого. Я был плохим человеком, не соблюдавшим никаких стандартов и никем не наказанным чертовски долгое время. И если она хотела заставить меня заплатить за мои преступления, то так тому и быть. Я бы с радостью пострадал под властью этой мстительной богини.
— Для меня это звучит как рай, — выдохнул я, накрывая своей рукой ее руку там, где она сжимала мое горло, и поощряя ее сжимать еще сильнее, пока ее ногти не вонзились в мою плоть, и я с трудом перевел дыхание.
На мгновение ее глаза загорелись более ярким огнем, ее бедра задвигались напротив меня так, что мне стало больно. Но потом она нахмурилась, отдергивая руку и заставляя меня опустить свою.
— Мне нет смысла причинять тебе боль, если тебе это нравится, — прорычала она.
Я наклонился вперед, мои губы почти касались ее губ, когда у нее перехватило дыхание.
— Есть, если тебе это тоже нравится.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, так близко к поцелую, что только дыхание разделяло наши губы, и у меня было большее искушение сократить это расстояние между нами, чем с любой другой девушкой, которую я когда-либо знал.
— Что с тобой случилось? — Прошептала она. — Что случилось, что сделало тебя таким?
Я отшатнулся, как будто она снова дала мне пощечину, нахлынули непрошеные воспоминания, которые я никоим образом не хотел признавать. Вещи, в окружении которых я вырос. То, что я был вынужден делать прошлым летом… Она не имела права вот так копаться у меня под кожей. Не имела права разрушать мои стены и заставлять меня отдавать ей свою душу. Я поджал губы в явном отказе отвечать, борясь с желанием увидеть ее наказанной за то, что она разрушила мои барьеры, как будто они были сделаны из ничего, кроме дыма. Но я также не собирался позволять ей узнать, насколько близко она только что подобралась ко мне.
Я внезапно встал, схватил ее за задницу и поднял на руки, направляясь к середине извивающихся тел, которые танцевали вокруг костра.
— Что ты делаешь? — Она потребовала ответа, когда я поставил ее на ноги, махнув рукой Ударнику, чтобы принес мне выпить, прежде чем вспомнил, что он больше не Невыразимый.
— Ты бросила мне вызов, детка, — напомнил я ей, прогоняя все свои темные мысли с полным намерением утопить их в виски и ощущении ее тела рядом со своим. — И, если я хочу, чтобы ты умоляла меня до конца ночи, мне пора бы уже приступить к делу.
— Маловероятно, придурок, — съязвила она, но я был более чем готов принять вызов, который она бросила. Сегодня вечером Татум Риверс была одета как темная королева, богиня, демон, требующий поклонения, и я планировал поступить именно так. Я не собирался позволять ей вырваться из моих объятий, пока ее тело не склонится ко мне и она не выкрикнет мое имя.
— Потанцуй со мной, детка. Это приказ, — промурлыкал я.
Я поймал ее за руку и закружил подмышкой, отчего ее накидка закружилась вокруг нее, когда она удивленно рассмеялась, прежде чем смогла сдержаться. Я перестал кружить ее и притянул спиной к себе, когда начал двигаться в такт музыке, направляя ее тело так, чтобы оно оставалось с моим, когда наши бедра соприкоснулись, и она снова прижалась своей задницей к моему члену, сдаваясь.
Из динамиков донеслось «Raise Hell» Dorothy, и я провел губами по ее шее, когда она протянула руку через плечо и схватила меня за затылок, чтобы притянуть ближе. Я был тверд как камень, когда она потерлась об меня задницей, и я знал, что она решила сыграть в свою игру, желая, чтобы я был тем, кто будет умолять, вместо этого, вероятно, планируя прогнать меня в конце вечеринки с моими ноющими яйцами. Но это маленькое бикини было достаточно тонким, чтобы я мог видеть ее затвердевшие соски, пробивающиеся сквозь него, и учащенное дыхание, когда она задыхалась от все большего желания, чем дольше мы танцевали. Возможно, мы оба играли в игру, но было ясно, что между нашими телами не было ничего фальшивого.
Блейк появился среди тел, его пылающий взгляд загорелся, когда он заметил нас вместе, и я дернул подбородком, подзывая его ближе.
Он встал перед нами, и я надавил вперед, пока Татум не оказалась зажатой между нашими телами, одна рука все еще была запутана в моих волосах, в то время как другую она положила на грудь Блейка, словно хотела оттолкнуть его, пока я притягивал его к себе. И хотя ее пальцы впилась ногтями в его плоть, она не предприняла реальной попытки оттолкнуть его.