Она снова взяла меня в себя, ее губы скользнули прямо к основанию, когда я потерял из-за нее свой гребаный разум.
Моя голова откинулась назад, и она схватила меня за задницу, вонзая ногти достаточно сильно, почти до крови, пока она брала меня снова и снова, но я не мог продолжать сдерживаться.
Я запустил руки в ее светлые волосы, когда мой член набух внутри нее, и я выругался, взорвавшись у нее во рту, и удовольствие пронеслось по моему телу гораздо быстрее, чем мне бы хотелось.
Я прислонился спиной к камню с бешено колотящимся сердцем, и все мое гребаное тело гудело от совершенства этого освобождения.
Она медленно облизала губы, прикусив распухшую нижнюю губу, когда сглотнула, и мое сердце сбилось с гребаного ритма.
— Как тебя зовут, детка? — Насмешливо спросила она.
— Понятия, блять, не имею, — пробормотал я, ухмылка тронула уголок моего рта, и я спрятал ее под большим пальцем.
На ее губах тоже появилась медленная улыбка, но это были не сердечки и розы, а дикая и торжествующая. Как будто она прекрасно знала, что покорила меня, хотя мы едва начали.
— К черту вечеринку, — выдохнул я, застегивая ширинку и поднимая ее на ноги. — Сегодня ты будешь спать со мной, я предлагаю вернуться и сделать это снова. И еще раз. Я не хочу спать, пока не доведу тебя до оргазма столько раз, пока ты не собьешься со счета.
Мне так сильно захотелось поцеловать эти распухшие губы, что я чуть не сдался и не сделал это. Я не удовлетворил это желание, но вместо этого прижался губами к ее шее, и она задрожала в моих объятиях, обвиваясь вокруг меня.
— Это довольно сложная задача, — сказала она, постанывая, когда я продолжил свою работу на ее шее. — Но я готова позволить тебе попробовать и потерпеть неудачу.
Я мрачно рассмеялся и подхватил ее на руки, сжимая ее задницу, когда ее бедра сомкнулись вокруг моей талии, не желая, чтобы ее плоть находилась в дюйме от моей.
— Я не подведу, детка, — пообещал я, и она снова закусила губу, когда я нес ее обратно в Храм. У нас, вероятно, было несколько часов, прежде чем остальные уйдут с вечеринки и тоже вернутся домой. Но если к тому времени она все еще выкрикивала мое имя, я был не против, чтобы они подслушивали.
Я проснулась от того, что тяжелая рука давила мне на грудь, мускулистая нога обвилась вокруг моей, а твердый член упирался в мое бедро. Киан.
Улыбка тронула мои губы, когда я зависла между сном и бодрствованием, в тот блаженный момент, когда я забыла, что в мире не все в порядке. Я прикусила губу, вспомнив прошлую ночь, и повернулась, чтобы посмотреть на Киана, когда мой разум обострился. Его темные черты были прояснены сном, его лицо было слишком красивым, чтобы описать словами.
Мой взгляд переместился с его грешного рта, который мучил, дразнил и насиловал меня прошлой ночью, на впадинку его ключицы и чернила, растекшиеся по ней. Мой взгляд продолжал опускаться все ниже, к завитку волос, пробивающемуся под его боксерами, и впечатляющей выпуклости, заполняющей их. Я не могла не фантазировать о том, каково это — полностью отдаться ему, ощутить всю безудержную мощь этого извращенного существа и смотреть, как он разваливается на части из-за меня. Но Киан придерживался своих правил. Он не трахал девушек в кампусе. Очевидно, он просто ласкал их, прикасался к ним, пока их души не раскалывались на части, и дарил оргазмы руками и языком, как бесплатные конфеты.
Я нахмурилась, когда поняла, что не являюсь для него чем-то особенным. Он, вероятно, был с бесчисленным количеством девушек в кампусе, даже если ни в одну из них не засунул свой член. Это заставило мои внутренности скрутиться, когда я представила, как он касается кого-то вроде Перл Девикерс, а она лапает его плоть. Плоть, в которую я сейчас была завернута и хотела владеть каждым дюймом. Одна только мысль об этом заставляла ревность подниматься во мне, как бешеное животное.
Черт, я знала, что влипла по уши. Я хотела разорвать нервы, которые связывали меня с моими эмоциями, чтобы я могла осуществить этот план без беспорядка. Но когда Киан прижался ко мне, и жар снова разлился между моих бедер, я поняла, что попала в беду. Я никогда не планировала оказаться здесь, и мне было стыдно за себя за то, что поддалась искушению при первом же настоящем испытании. Но Киан был наркотиком в чистом виде. Один вкус привел ко второму, а второй — к третьему. Довольно скоро я была бы в реабилитационном центре, рассказывая кругу незнакомых людей: Привет, я Татум Риверс, и я зависима от жестоких парней с черными сердцами.
Чем дольше я лежала так, тем сильнее горели мои вены, когда я думала о том, какой глупой я была прошлой ночью. Киан даже не поцеловал меня. И любое внимание, которое он уделял моему телу, было полностью на его условиях. Он даже заставил меня сказать «пожалуйста».