— Что же ты дрожишь? — спросил Артемий, погладив мужа по щеке, и снова ухмыльнулся. — Расслабься.
Предчувствуя необратимое, Алексис отвернулся от него, уложив голову на бок. Прежде, чем зажмуриться, он взглянул на стоящего каменной статуей в толпе лорда Грегори. Его голубые глаза налились болью и сочувствием, а прежде расслабленные черты лица исказила гримаса страданий. Казалось, он чувствует всё то, что чувствует Алексис.
«Мой несчастный король, как бы я желал забрать Вас от него и утешить, — думал десница. — Вы не заслужили этих пыток. Как, увы, и я».
Беззащитный и напуганный, Алексис глядел на Грегори, словно молил о помощи. Но тот больше не мог смотреть в ответ.
Резко Артемий развернул голову супруга к себе.
— Нет, — произнёс король. — Хочу видеть это прелестное личико.
В следующее мгновение тело пронзила чудовищная боль. Алексис вжался в кровать и скомкал в кулаке простынь, сжав зубы, чтобы не закричать. Юноша ощущал полную власть короля над собой, словно собственное тело ему больше не принадлежало. Он задержал дыхание и, казалось, вовсе перестал что-либо чувствовать. Хотелось забыться, уснуть, утонуть в беспамятстве, не слышать резких выдохов Артемия в кожу. Мерзко. Больно. Грязно. Грубо. Алексис зажмурился, пытаясь не выпустить наружу скопившиеся в глазах слёзы. Он бы закричал, если бы знал, что никто не услышит.
Артемий переплёл их пальцы и придавил юношу за руку к кровати, почти наваливаясь на него всем телом, сотрясая. Ненавистный браслет слишком сильно сжал запястье, а бёдра нестерпимо болели. Стиснув зубы, разбитый и безжизненный, Алексис лежал и терпел, ждал, когда всё закончится, и он перестанет чувствовать Артемия единым целым с собой.
В конце концов ему стало всё равно, что происходит. Собой юноша больше не владел.
Издав блаженный стон, Его Величество отпустил Алексиса и без сил упал на постель рядом с ним, выравнивая дыхание. Ощутив толику свободы и право на движение, юноша, не открывая глаз, завернулся в простынь и задрожал, сворачиваясь калачиком. В теле всё ещё присутствовала тугая сковывающая боль, и он был уверен, что не скоро забудет о ней. Единственным оставшимся в нём желанием живого человека было лишь полное забытье…
Комментарий к Глава 6
Великая Стелла¹ — храм; в переводе с латыни «стелла» означает «звезда».
Лойал² — (loyal) в переводе с английского означает «верный».
Право первой ночи³ — в данном случае средневековая традиция, при которой посторонним лицам предоставляется право присутствовать при первой физической близости молодожёнов с целью засвидетельствовать её; если же физическая близость между молодыми не осуществляется, брак считается недействительным.
Итак, внесу свою лепту и честно скажу, что эта глава очень тяжело далась мне в психологическом плане. То, как трудно приходится Алексису и Грегори, просто разрывает меня и, я уверена, вы понимаете. Настоятельно рекомендую послушать саундтрек к главе, мне кажется, он очень подходит главному герою. А ещё это просто классная песня, авхах😅
Спасибо, что остаётесь со мной, дорогие читатели, я очень люблю всех вас и благодарю за терпение💚
========== Глава 7 ==========
The Resistance — Skillet
I can’t, can’t sit here quiet.
You can take my heart,
You can take my breath
When you pry it from my cold, dead chest.
В ту ночь Алексису так и не удалось уснуть.
Свидетели давно разошлись, из тронного зала перестали доноситься голоса гостей, свечи потухли. Во дворце воцарилось безмолвие, а покои окутала тьма, рассеиваемая лишь зловещим блёклым светом звёзд из окна. Обессиленный Артемий сонно сопел на другой половине кровати.
Повернувшись к ненавистному мужу спиной, Алексис лежал, затаив дыхание, и не двигался, молча глядел в пустоту и думал. Думал, хотя так сильно желал остановить поток мыслей. Он до сих пор ощущал на себе оценивающие взгляды посторонних, прикосновения Артемия, чувствовал его вдохи и выдохи на своей коже и боль… Эту отвратительную боль нежелания быть с ним. Ни по ночам, ни при свете дня, никогда не видеть цвета его карих глаз и танцующих внутри чертей. Алексис вовек не ощущал себя столь осквернённым, чужим самому себе. Словно кто-то украл его имя, личность, тело…
Поутру Артемий покинул спальню, не обращая на мужа никакого внимания, словно тот и не лежал рядом всю ночь.
Прошло несколько часов, прежде чем Алексис заставил себя подняться с постели, ёжась от дискомфорта. Одевшись и подойдя к двери, юноша дёрнул ручку — заперто. С коридора доносились голоса гвардейцев короля. Под балконом также выстроились стражи. Проход в потерну через потайную дверцу оказался замурованным камнями. В отчаянии юноша вернулся и присел на кровать, пропуская пальцы через волосы и с силой оттягивая их. Король оказался в ловушке в собственных покоях. Звёзды, вероятно, смеются над ним свысока. Чего же ещё можно было ожидать? Артемий получил, чего хотел. Не позволит же он Алексису править наравне с собой. Отныне он лишь пленник, вещь для ночных игр, только и всего. Как законный наследник престола смог такое допустить? И что делать дальше? Куда деться от демонов в собственном разуме и давящих стен?
Так пробежало несколько недель. Алексису стало казаться, что он теряет рассудок от ненависти, нескончаемой боли и позора.
Артемий уходил с рассветом и, к счастью, весь день не появлялся в покоях. Супруги почти не разговаривали. Прислуга приносила пленнику еду на завтрак, обед и ужин, а единственным столовым прибором служила ложка.
«Умён, дьявол», — думал Алексис.
Он рассматривал возможность наконец убить мужа-тирана, свершить долгожданную месть, но, как назло, в спальне не нашлось ни одного колюще-режущего предмета. Проведя с Артемием несколько ночей, юноша заметил, что тот слишком чутко спит, словно паранойя доставала его и в царстве Морфея. Стоило Алексису лишь шевельнуться — Его Величество просыпался.
По вечерам, когда Артемий возвращался в покои, единственной и наиболее мучительной обязанностью Алексиса становилось исполнение супружеского долга, а иначе приходилось несладко. Чем больше отказов король слышал в свой адрес, тем больше на теле его супруга появлялось синяков. Однако Алексис раз за разом продолжал лезть на рожон, давал отпор, даже если заранее знал, что проиграет. Он больше не боялся, терять было нечего — ад уже наступил.
Что происходило в Золотом Королевстве, юноша не знал. Он не разговаривал ни с кем уже очень давно, прислуге было строго запрещено общаться с королём. Артемий запугал всех до смерти.
Алексис терял надежду. Единственным оставшимся выходом был побег в Серебряное Королевство. Но как?
Очередным утром, лёжа в постели, юноша размышлял над планом бегства. Нужно было продумать всё до мелочей, малейшая ошибка могла стоить всего.
Первый и главный пункт плана — отвлечение стражей.
Алексис больше не мог сидеть взаперти и продолжать жалеть себя. Пришла пора спасать Родину и спасаться самому, мстить. Полный решимости, юноша поднялся с кровати, оделся, собрал немного еды в мешочек и, сам не зная, что творит, подошёл к высокому и тяжёлому канделябру со свечами. Он не имел ни малейшего представления, какая неведомая сила управляла им в тот момент, но Алексис схватил канделябр и со всего маху швырнул его в окно. Раздался громкий до оглушения удар и треск, стекло посыпалось на пол и на землю. С улицы донеслись голоса гвардейцев.
Тут же юноша метнулся к стене у двери покоев и притаился. Щёлкнул засов. В спальню ворвались всполошённые стражи. Не дожидаясь, пока они оглядятся, Алексис на цыпочках прошмыгнул в дверь и бросился наутёк, петляя по коридорам замка. За ним пустились в погоню гвардейцы. Юноша искал путь к темнице, но боялся столкнуться со стражей.
Следующий пункт плана — вызволение Николоса из подземелья. Алексис не мог бросить там бедного мальчика и сбежать в одиночку.
Адреналин кипел в жилах, дыхание сбилось от долгого бега по замку, внезапно свело живот. Юноша замедлился, но ощутил, как стражи наступают на пятки, и ринулся к очередному повороту. Из-за тянущей боли в животе Алексиса покидали силы, но им управлял лишь страх попасться в лапы гвардейцев. Он не мог сдаться так просто после всего. Пока юноша пробегал мимо дверей чьих-то покоев, вдруг что-то крепко схватило его за предплечье и на ходу затащило в спальню. Он уже собрался отбиваться и даже с размаху ударил кого-то по переносице, но человек зажал Алексису рот рукой и притаился у стены. Дверь магическим образом закрылась сама по себе.