Мой живот сжимается, спазмы, которые были раньше, притупляются пульсирующим по телу удовольствием, в то время как моя кровь становится горячей и густой, способной в любую минуту вспыхнуть пламенем.
Его зубы снова сжимаются, брови хмурятся от сдержанности, и его мышцы твердеют подо мной, все его тело напрягается.
Это та часть, которую я люблю. Наблюдать за ним на пороге кульминации, за напряжением, отражающимся на его лице и теле, за сосредоточенностью, такой полной, как будто ничто другое не имеет значения, кроме нас двоих.
Мои стоны усиливаются, узлы в животе скручиваются с подъемом, по мере того как я все ближе и ближе подхожу к кульминации. Я знаю, он чувствует это, когда он смотрит на меня, его глаза неподвижны, наблюдают, ожидая момента, когда он сможет освободиться.
Все туже и туже.
Все выше и выше.
Пока, наконец, жар не пронзает меня до глубины души, посылая взрыв в мой мозг со вспышкой света. Шестой проклинает все и вся, и тепло наполняет меня изнутри, когда он извергает последние струи своей кульминации. По моим мышцам пробегают мурашки, заставляя их на мгновение онеметь, и я мгновенно расслабляюсь от облегчения, падая на него. Сильные руки обвиваются вокруг моей скользкой от пота спины, пальцы запутываются в моих волосах, когда он тянет ровно настолько, чтобы приподнять мою голову и поцеловать меня. Не выходя из меня, он откатывает нас в сторону, и я поворачиваюсь в его объятиях лицом к теплому огню, который не приносит облегчения от жара, все еще пульсирующего во мне.
Тяжело дыша, мы лежим там, тела все еще дрожат после толчка. Я смотрю, как мерцает пламя и отбрасывает тени на стены пещеры.
Шестой утыкается лицом в мою шею, его рука скрещена на моем теле, защищающая и собственническая, в то время как он целует цифры, написанные чернилами у меня на затылке.
Когда волны удовлетворения накрывают меня, мерцающие тени на стене имитируют растущую боль в моем животе. Нарастающий жар, отмеченный тупым, судорожным ощущением, которое говорит мне, что что-то не так.
ГЛАВА 5
КАЛИ
После подтверждения того, что отец Тессы все еще жив и способен глотать воду, мы упаковываем грузовик, оставляем Тессе пачку патронов и направляемся в Сенизу. Мои руки бесконтрольно ерзают на коленях, когда я сижу между Кадмусом и Титом, а Брендон, как обычно, едет сзади. Возможно, я не ближе к Валдису, чем была несколько недель назад, но я цепляюсь за эту маленькую надежду, несмотря ни на что.
— У нас достаточно бензина, чтобы добраться туда, верно? Я наклоняюсь к Титусу, проверяя указатель уровня топлива, который показывает примерно половину бака.
— Как я говорил тебе сегодня утром, у нас его предостаточно, — говорит Титус, не отрывая внимания от дороги.
— Сзади есть еще две канистры. Расслабься, Кали.
К счастью, в последнем улье, на который мы совершили набег, были запас кукурузного топлива, которое они произвели сами, и мы были уверены, что запасили его перед отъездом. Однако я не могу расслабиться, как он и предлагал. Я не успокоюсь, пока не открою эти чертовы двери и не узнаю, что случилось с Валдисом. Можно сказать, что я была одержима, может быть, даже безрассудна в своем стремлении, но мне все равно. С каждым проходящим днем я на день ближе к тому, чтобы забыть о нем, и я не могу заставить себя представить это.
Я не буду.
Неровные дороги, изношенные временем и заброшенностью, толкают грузовик, в то время как пустынный пейзаж проносится как в тумане. В течение следующего часа я сосредотачиваюсь на предстоящей встрече с самими повстанцами, вместо Валдиса — еще одна тема, которая вызывает у меня беспокойство и тошноту от предвкушения.
Город Сениза относительно новый, основанный после того, как Драга уже опустошила большинство городов Калифорнии. Из того немногого, что я слышала о нем, там жил улей примерно из восьми семей. Однажды ночью орда прошла через них, убив и поглотив многих из них, пока они спали. Те, кто остался, собрались в одной из заброшенных церквей, которая вскоре тоже была окружена Рейтами. Их было слишком много, чтобы они могли отбиться. Поэтому они подожгли здание и сгорели заживо внутри. Говорят, что дым, поднимающийся к небу, был замечен в течение нескольких дней после этого и предупредил другие близлежащие ульи, которые смогли избежать нападения орды.