Островной принц засунул кисти рук в манжеты и оглядел Рощу. Он отвернулся, словно просто из любопытства, и казалось, в отличие от большинства других не проявлял интереса ни к работам вокруг, ни к самому Роке. Как и в случае с Аруном, равнодушие паренька выбивало из колеи.
– Я сожалею! – крикнул ему Рока, думая, что теперь он сможет объяснить все, чего ему не представилось шанса сказать при жизни, и что признание могло бы как-то примирить их.
Его лица коснулся легкий ветерок, что было приятно, но странно, потому что Рока не намеревался призывать бриз, а ведь он контролировал почти всё в своей Роще. Он моргнул и увидел, что островитянин улыбается, несмотря на разбитую челюсть.
– Нет, – прошептал ветер, и голос возник будто в кронах деревьев. – Ты не сожалеешь. Но непременно будешь.
Изумленный, Рока уронил свою лопату. Даже работавшие поблизости мертвецы выпрямились и обернулись посмотреть на источник этих слов. Рока сверлил взглядом фигуру уходящего принца. С невозмутимым, почти безмятежным выражением на изуродованном лице Кейл неторопливо шел вглубь Рощи. Но вскоре он исчез в густом тумане, и Рока потерял его из виду.
Конец второй книги
Эпилог
Император Ижэнь Лувэй пригласил новоиспеченного главу разведки сделать доклад из «кресла самоубийцы». Предшественника этого парня попросили уйти к его предкам таким же способом, и поэтому было некоторым удивлением, что новичок прибыл без тени явного страха.
– Приветствую, мастер Цзао-Юй. Гранд-камергер дал тебе весьма лестные рекомендации. Твое присутствие – честь для меня.
Цзао-Юй почтительно покивал головой, и затем Ижэнь осведомился о его здоровье и о том, как прошел его день, потому что это было учтиво, а быть вежливым подобает даже императору.
Цзао-Юй отвечал кратко и с равной любезностью. Он безупречно поклонился и опустился на колени в своем Почетном Сиденье, прежде чем столь же безукоризненно простереться ниц. Он был весьма невзрачен с виду – что характерно для большинства величайших шпионов – и вопреки несколько мешковатому официальному наряду было ясно, что его тело гибкое и сильное. Правитель обнаружил, что не может даже определить, сколько этому парню лет.
– Сей никчемный слуга смущен такой похвалой и вниманием, божественный господин, – молвил Цзао-Юй по истечении положенного времени. – Пожалуйста, примите мой скромный доклад.
Император кивнул, и служитель, выглядывающий из-за распростертого Цзао-Юя, тоже.
– Источники сего слуги сообщают о двух важных вещах, о божественный господин: во-первых, принц Ратама Алаку пал в бою, а во-вторых, завоеватели Шри-Кона представили условия мира и союза королю Капуле.
Ижэнь вежливо кивнул, чтобы скрыть свое удивление. Его собственные осведомители проведали о смерти колдуна, но не об условиях, предложенных его врагу. То, что Цзао-Юй узнал об этом и сообщил так быстро, означало, что он либо невероятно крут, либо амбициозен, либо глуп.
Должно быть, у него есть шпион в ближнем кругу Капуле, подумал Ижэнь, или кто-то, связанный с ними.
Ему стало интересно, кто именно, поскольку его источникам так и не удалось проникнуть ко двору. Король Тонга выбирал советников с таким же тщанием, с каким выращивал рис.
– Ты можешь доверять этим сведениям? – спросил Ижэнь.
– О да, господин, ценой моей жизни.
Правитель нахмурился. Естественно, начальник шпионов рискует своей жизнью! Но возможно, Цзао-Юй просто давал понять, что лучше всех осведомлен об этом факте, но все равно предлагает информацию. Значит, он крут и амбициозен. С ним надо быть поосторожнее.
Уже не в первый раз он задумался о смерти Ратамы Алаку и поерзал на троне. Ижэнь мало что знал об этих «завоевателях», кроме того, что они здоровенные, бледные и не говорят ни на одном известном цивилизации языке. Ему было трудно поверить, что они вообще существуют, и уж тем паче добились того, чего не мог совершить сам Наран. И все же других объяснений правитель не видел. То, откуда взялся такой враг, казалось столь же невозможным, и опять-таки необъяснимым – они пришли из-за пределов карты.
– И примет ли король Капуле этот мир и дружбу, мастер Цзао-Юй?
– Я не знаю, господин.
Ижэнь удовлетворенно хмыкнул, так как не просил этого парня вдаваться в детали или строить догадки. При любом раскладе ответом было «да, если это возможно», потому что у Капуле особо и не было выбора. Наступил муссон, и скоро его хранилища переполнятся зерном, и ему нужно будет выполнить свои обязательства и продавать товар вдоль побережий, что будет невыполнимо без кораблей, так как Ижэнь, по своему обыкновению, позаботится о том, чтобы на любой караван без исключения нападали «бандиты».