– Принц Ратама. Приятно увидеть тебя снова.
Кейл чувствовал себя совершенно истощенным и был не в силах вынести отстраненно-опасливый тон мужчины.
– Амит. Я… я не хотел вас обманывать. Я…
Амит поднял руку, словно отмахиваясь от пустяка.
– Прошу, не нужно объяснений.
– Я ненавижу быть принцем.
Мужчина замер.
Это прозвучало глупо, тебе лучше объяснить.
– Когда я нашел вас на берегу. Я просто хотел побыть… на краткое время, не знаю, мальчиком, беседующим с незнакомцем – мальчиком, помогающим старику. Не принцем. Понимаете? Но когда стражи попытались вас прогнать… Я просто…
Амит-дипломат исчез и вернулся старый и, видимо, добродушный ученый, нуждающийся в опоре.
– Да, я понимаю. И… благодарю тебя за встречу на берегу, мой юный друг. – Он улыбнулся и сжал предплечье Кейла, как тогда, за воротами.
Кейл облегченно вздохнул. На деле он чуть не расплакался, что вогнало бы его в краску стыда, поэтому быстренько пожелал доброй ночи и на все еще болевших после муштры ногах поплелся по каменным ступеням в свою нынешнюю комнату. Ему ничего так не хотелось, как укрыться с головой в темноте, отгородиться от мира и спать, но, добравшись до своей комнаты, он обнаружил, что у двери ждет слуга – один из посланцев короля.
– Принц Ратама, ваш отец желает видеть вас в личных приемных покоях. – Мужчина не потрудился добавить «немедленно», подразумеваемое в каждом сообщении от Фарахи.
Он указал рукой обратно вниз по лестнице, явно намереваясь сопроводить Кейла.
Ты ошиблась, подумал Кейл, вспомнив слова Лани. Я до жути боюсь Короля-Чародея.
Его плечи поникли, когда он подчинился, а желудок скрутило в узлы.
Ведущие в малый чертог короля двойные створки из дерева манго, возле которых стояли вооруженные копьями стражники, все еще были открыты. Свет исходил от фонарей и факелов, размещенных вдоль стен, и несколько минут ходьбы до этого места лишь усугубили тревогу Кейла.
Он обнаружил короля в серебряном кресле, несгибаемого и что-то строчащего за письменным столом; в остальном комната и стены были голыми, такими же суровыми, как и сам король. Его шелка сменились мягкой хлопчатобумажной мантией, но даже тут, в кругу семьи, его осанка казалась прежней. На столе восседала тетя Кикай, что-то нашептывая в ухо брата, держа руку на его плече. Когда они заметили Кейла, она встала и осторожно улыбнулась.
– Оставляю моих любимых мальчишек наедине. Веди себя мило, Фара-че. – Это ласковое обращение примерно означало «мой Фара», и так не называли короля даже его жены.
Фарахи хмыкнул. Проходя мимо Кейла, тетя Кикай тронула его за плечо и отослала прочь слугу. Двери закрылись.
– Как прошло твое формальное представление ко двору? – спросил король после долгой, неуютной паузы, не отрывая взгляд от бумаг на столе.
– Вы же были там, отец. – Сердце Кейла забилось немного быстрее. Ты действительно хочешь начать с такого подхода?
Снова хмыканье. Фарахи закрыл глаза и потер их.
– Да. Эта… философия – идеи какого-то мыслителя из Пью, о котором я не знаю? Хотел бы, чтоб я привел этого наставника для тебя во дворец?
Он говорит всерьез, подумал Кейл, не следует его недооценивать.
– Нет, отец. Вам ничего не нужно делать.
Король наконец взглянул – как обычно, не столько на лицо Кейла, сколько на шею.
– Тогда зачем упоминать об этом при дворе? И что за намеки о чуме и священниках?
Юноша вспомнил историю о том, что вся его семья: бабушка с дедушкой, тети, дяди и их отпрыски – умерли от какой-то хвори и что никто на самом деле в это не верил. Он хотел сказать: «Я устал от вранья», или «Устал оттого, что все постоянно притворяются», или «Я устал бояться». Но он сказал:
– Не знаю, отец, мне просто вздумалось поумничать.
Фарахи вернулся к писанине.
– В будущем я бы этого избегал. – И вопрос закрыт, подумал Кейл. – Тебе нравится во флоте?
– Довольно неплохо, отец, я пробыл там всего несколько дней.
– Тогда почему явился во дворец среди ночи?
Ах да, это.
– Я гулял по пляжу и обнаружил мастера Асана.
– И почему не объявил сразу, что ты один из принцев Алаку?
Чертовы пятьдесят преисподних, как он вообще узнал?!
– Это… не казалось важным. В то время.
– Но показалось важным, когда мои дворцовые стражи собрались тебя прогнать?
Кейл ощутил, как заливается ненавистным румянцем.