— Держите позиции. Я иду вперёд.
— Возьмите с собой бойцов, — попросил сержант. — Мы можем помочь…
«Вы просто трата кожи, мяса и костей», — чуть не сорвалось с языка.
— Я лучше работаю один, — сказал Вик.
Он распределил энергию по всем системам и помчался вперёд. Экзоскелет стал ещё легче, включились дополнительные моторы. Активировался ранец, и манипулятор пришлёпнул к лицу баллистическую маску.
Сквозь линзы ночь виделась в зелёных тонах — фильтры отрубили лишний свет от ракет, а тактический дисплей тут же включил распознавание «свой-чужой» по униформе. Вик продолжал нестись вперёд, каждую секунду ожидая резкого удара. Но его не последовало.
Меньше чем через минуту он оказался на другой стороне. Казалось, будто бы вся округа вымерла. Шум и суета остались в старом мире, здесь же слышалась только песнь умирающих в огне джунглей. И ни следа людей.
— Врача!
Истошный крик заставил Вика вздрогнуть.
— Мама! Мамочка! Как больно!
Вне продолжало дурманить, распылять его внимание. Отвлекать от сути.
Неужели кричали всё время, но он ничего не слышал?
Дверь в бункер осталась открыта, потому Вик без труда прошёл внутрь. Тактический дисплей сосчитал тринадцать солдат, несколько раненых валялись на полу и держались за раны. Кое-кто плакал. Один боец протянул Валентайну руку. Вик узнал спокойствие в его глазах. Слишком часто его видел. Такие люди, даже продолжая звать на помощь, не боялись смерти.
В конце концов, смерть освобождала.
Остальные воины застыли у бойниц, напрягшись в ожидании. Самый высокий поманил Валентайна к себе.
— Что здесь происходит? — спросил Вик.
— Они пришли, — прошептал верзила, приобняв пулемёт. — Охотники. Не шуми. Если повезёт, всё обойдётся.
— А если нет?
— Ещё не было человека, которого я не мог убить, — сказал солдат. — Но они на людей не похожи. Поэтому я молюсь. И тебе советую.
— Почему вы их так боитесь?
— Потому что они невидимые, — произнёс солдат с таким видом, будто бы Вик лишился разума, а не он.
Дверь в складскую комнату скрипнула, и Вик инстинктивно поднял автомат. На пороге стояла женщина в громоздком бронежилете с гелевым пистолетом в руках. На груди у неё был вышит красный крест.
Согласно указу короля, на передовую допускали только тех женщин-солдат, что смогли пройти ужесточённые тренировки. Внутри Города армейцам не было разницы, что у тебя между ног, до тех пор, пока ты мог держать оружие и точно стрелять. Вне диктовало свои законы. Мелкая и хрупкая медичка не соответствовала каким-либо армейским требованиям. Впрочем, здесь она оказалась не по своей воле.
Даже не посмотрев на Вика, медичка бросилась к раненым и с молчаливым остервенением принялась накладывать заживляющий гель и вкалывать стимуляторы. Вик протянул было руку, но женщина одним движением головы показала, что он здесь лишний. Через мгновение с её губ сорвались звуки колыбельной. Улыбаясь, медичка отделяла бойцов от их боли.
— Три минуты, Саргий, — обратился один из солдат к верзиле с пулемётом. Тот кивнул в ответ.
— Что это значит? — спросил Валентайн. Под маской собственный голос казался чужим.
— Мы отправили… переговорщика, — ответил пулемётчик. Даже растягивая слова, иммигрантский акцент он не скрыл. Вик рассмотрел его сухое лицо и серые, потухшие глаза. «Значит, двое здесь, — подумал он, бросив взгляд на медичку. — Но где же третий?»
— Он должен заставить врага уйти?
Верзила кивнул. Вик повёл плечами.
— Ты же сказал, что они невидимы?
— Только когда не измазаны нашей кровью, — заметил кто-то из отряда.
— Толмач с ними договаривается. По-своему. И они уходят, — сказал верзила.
— Что же, раз время истекло, я иду за ним.
— Я помолюсь за твою душу, — заключил пулемётчик.
«Ещё святош не хватало».
Впереди продолжала догорать зелень, испуская удушающий дым. Впрочем, Вику в маске это не мешало. Беспокоило разве что малодушие солдат. Решить конфликт полюбовно? Что же там за твари, внушающие страх даже пулемётчику с пудовыми кулаками?
Вскинув автомат, Валентайн продолжал двигаться, но ни переговорщика, ни синегубых не было видно. Дыма становилось всё больше. Вик не прошёл и десятка метров, как видимость снизилась до нуля. И тогда он услышал.
Казалось, птицы переругивались с крысами. Щёлкающие звуки, писк, скрежет, стрёкот. Такое Вик слышал разве что в зоопарке, отвалив кучу денег, чтобы развлечь семью. Человеческая глотка не должна производить такие звуки. Но Вик уже знал, что это.