========== Пролог ==========
— Жениться — это хорошо.
Осень уже покинула эти края. Шир готовился к зиме.
Нет, она не была ни холодной, ни продолжительной — ровно такой, чтобы налюбоваться пушистым снегом, накататься на широких коротких лыжах и на коньках на замерзшем мелком прудике, и, не слишком утомившись холодом, встречать весну.
— Но можно и не жениться.
Взгляд Бильбо, приготовившегося выкурить трубочку на лавке у норы (для такого случая у мистера Бильбо был приготовлен пушистый плед, сшитый одной стороной из кроличьих шкурок, а другой — из слегка потертого, но очень красиво узорчатого бархата), упал на соседей через два плетня, мистера Томкинса и миссис Мальву Томкинс.
Миссис Мальва только что кинула в мистера Томкинса горшком, сорвав его с кола, а сам мистер Томкинс, укрываясь, как от града орочьих стрел, зигзагом бежал в сарай, прижимая к груди изрядную бутыль эля.
— Можно ведь еще раз отправиться в путешествие!
Снежинки первого дня зимы медленно опускались на еще не отцветшие окончательно розы, на зеленую траву и оголившиеся пару недель назад кусты. Очень скоро все это великолепие окажется под пушистыми сугробами, но совсем ненадолго.
Бильбо подумал о катании на санях, о зимнем празднике, на который непременно явится старый волшебник. Настроение улучшилось.
Как хорошо!
Путешествие, гора, дракон, гномы — все это точно подернулось дымкой. Точнее, дымком из раскуренной трубочки. Мистер Бильбо подумал о плотно набитом всевозможными золотыми штучками сундучке и мечтательно заулыбался. Гномы дали немало подарков в дорогу, да еще и клад, зарытый в пещере троллей…
В той самой, в которой Торин отыскал Оркрист.
Бильбо отчего-то закашлялся.
Вот уже три года он спокойно жил в Шире. Однако временами на него накатывала странная тоска — будто у него было нечто важное, а он это забыл.
И ничегошеньки не вспоминалось, кроме прекрасного лица эльфийского короля, мерцающих блесток в воздухе дворца, сверкающих бриллиантов в русо-седых волнистых волосах Ольвы Льюэнь.
— Верно, тогда и забыл, — безмятежно проговорил мистер Бильбо. — Эльфы, что с них взять. Подшутили.
Вон там, через неширокий ручей, пустовал отличный участочек. Огород постепенно забивался цепкими сорняками, покосившийся забор из некогда крепких жердей обвил дикий виноград, достойную нору, в свое время выкопанную с размахом, с высокими потолками, постепенно грызла изнутри сырость, опасная хоббитским жилищам. Вокруг крыльца раскинулись пять исправно плодоносящих яблонь. Какие-то планы были у мистера Бэггинса на этот участок. Вроде бы хотелось расшириться. А с другой стороны, и зачем?
У соседей через два плетня произошло примирение. Мистер Томкинс, почтенный хоббит с достойным всяческого внимания брюшком, нес обратно бутыль, а миссис Мальва шагала за ним, держа на вытянутых руках славный тыквенный пирог, на который она и приманила мистера Томкинса и даже его эль.
— Или все же жениться? — вопросил Бильбо огромный дуб, растущий над норой.
Но дерево молчало, уснув на зиму.
========== Глава 1. Пять яблонь ==========
Если бывает на свете абсолютное счастье — то это случилось именно оно.
Ольве не слишком часто вспоминалась ее прежняя жизнь. Ни та, которая была в другом мире, ни та, которая настигла ее в Средиземье — ее горести и тяготы, ее открытия и свершения. Она разрешила себе просто-напросто быть счастливой, доверилась мужу и отдавала все свое время детям.
Быть матерью-повелительницей оказалось совсем несложно — крохотные полуэльфы постоянно находились под присмотром неусыпного Мэглина и такой же неусыпной Эллениль. Таких дел, которые сколько-нибудь требовали бы от Ольвы сил и стойкости, не замечалось. Она могла сколько угодно играть с малышами, и также вволю спать и отдыхать, когда ей хотелось.
Отчего-то Ветка точно знала, что имеет полное право толстеть, не тренироваться, пить легкое эльфийское вино, щедро сдобренное ароматными травами и ягодами, ездить верхом, плавать в горячих источниках, скрытых в Лесу и под корнями могучих древ. Она заслужила это право — право на жизнь, счастливую, как первое летнее утро, безоблачную, как небо в июле, сладкую, как лесная земляника.
Вкусная еда — такая вкусная, какую только можно было вообразить; много сна, превосходная одежда и крепкие руки, обнимающие ее, казалось бы, с утра до вечера…
Трандуил лишь посмеивался покладистости Ольвы.
Правда, с некоторых пор повелительницу ограждали от любых новостей извне, особенно от дурных новостей.
С тех самых пор, как дворец посетил гном.
***
…— Ты должна знать, — голос Двалина звучит скорбно и размеренно, — ты должна знать, лапушка…
— Нет, — прошептала Ветка, прижимая к груди обоих детей, и розовая вуаль бездумного счастья словно отдернулась перед ней. Забряцало оружие, налились усталостью лица лесных стражников, понурили лепестки цветы, украшающие стены Сумеречного дворца.
— Ты должна знать. После твоей свадьбы Торин и Балин вновь собрали ватагу и отправились в Морию… с Флои, Фраром, Лони, Нали и многими другими. Я остался с Фили и Кили… сперва Торин прислал весть, что все идет, как надо, и отряд даже начал очищать верхние галереи. Но уже несколько месяцев мы не имеем оттуда никаких новостей. Фили собрал новый отряд и также двинулся к Кхазад-Думу. Кили не пожелал оставить Полуденный приют, а потому в Эребор прибыл Даин, дабы держать трон… который, в случае чего, все же должен перейти к Кили, а затем к Трорину.
Сердце Ветки заныло.
Трандуил не сводил с нее взгляда.
— Это не все, что ты должна знать, — сказал он. — В стычке с пиратами возле реки был сильно ранен Тенгель. Морвен Стальной Блеск из Лоссарнаха, его супруга, увезла его и его старшего сына Теодена в Гондор. Рохиррим правит наместник… народ остался без короля.
— Эорлинги не пропадут, — выговорила Ветка. — Ими издавна правило вече, если король был слаб, ранен или мал по годам. Именно вече избирает наместника и помогает ему во всем. А вот Торин…
— Дис сковали дурные предчувствия, — грустно сказал Двалин. — Признаться, и я бы пожелал пойти туда, в подгорные чертоги Мглистых Гор. Но за самим присматривающим тут Даином Железностопом требуется присмотр.
Ветка обняла сидящих у нее на коленях детей. Поцеловала в лоб одного и другого.
— В общем, жизнь продолжается… со всеми ее тяготами и страхами, со всеми ее возможностями и тупиками, с радостями и невосполнимым горем. Но теперь, мне кажется, мой Трандуил, мне пора восставать ото сна… Гостю — лучшие палаты, ужин и добрую постель, — Двалин поклонился. — Мне завтра на рассвете выведите на поляну гнедого. Посмотрим, что за зверь. Сколько в нем от Голдшлегера Герцега. Я заезжу его сама.
— Как скажешь, Ольва Льюэнь, — по губам Владыки пробежала тонкая улыбка. — Как скажешь.
Вечером, стоя перед зеркалом в опочивальне, Ветка скептически осматривала свое тело. Пыталась вспомнить, когда она в последний раз подтянулась, или, к примеру, присела. Эльфы, хоть и не нуждались в спортивных упражнениях, занимались ими беспрестанно — просто для удовольствия и радости, или же восстанавливаясь от ранений.
Ветка пренебрегла этим важным моментом. Прежняя жизнь, казалось ей, давала право на передышку. Воспоминания о подъемах в пять утра и неистовых тренировках, выжимавших все силы, казались отвратительными.
Только вот теперь ее ожидал молодой и рьяный жеребец неизвестных ходовых и эмоциональных свойств. А передышка показалась слишком затянувшейся.
— Что ты собираешься делать? — будто невзначай спросил Трандуил, ставя на столик около Ветки бокал с легким эльфийским вином. Второй бокал он оставил себе и с ним прошел к ложу.
— Пора выбираться из Леса, Трандуил. Я думаю, надо навестить друзей… да и врагам показать, что мы не превратились в коряги, — ответила Ольва, размышляя о чем-то своем.
— Посмотри на меня.