— Ты почти права, — кивнул Мэглин.
— Мои чувства к Владыке тоже почти безупречны. За исключением всего одной занозы.
— Ты думаешь о своем пленении у Саурона?
— Что?.. нет. Что было, то прошло. Трандуил иногда мелочный, но не… не подлый… не знаю как сказать. Я не была эльфийской девой и он это знал. Но…
— Но это беспокоило тебя, когда Владыка решил давать тебе капли. Ты не спала и из-за этого. Ты не понимала, управляет ли тобой кто-либо. Боялась, что это возможно вновь. Боялась пленения.
Ветка прислушалась к себе.
— И насилия боялась. Нет. Теперь нет. Иное. Не пытайся догадаться. Ты… ты знаешь обо мне и о Трандуиле больше, чем мы знаем каждый о себе. Но некоторые вещи ты знать не можешь. О нас двоих. И не должен знать. Прости уж. И даже сейчас… я остаюсь твоей Повелительницей.
— Остаешься.
Словно пошел снег.
Снег с Пустоши, который навалил тогда мягкие сугробы около шелкового шатра.
И завыли варги, и взметнулись флаги эльфийской стражи, и загремела боевая сталь…
И все прошло, как мимолетный сквозняк.
— Трандуила очень огорчало, что ты боялась даже рядом с ним, и он не мог победить этот страх. Он старался победить. И нашел вот такой путь.
Помолчали.
— А еще… я привел тебе попутчика, — совсем другим тоном сказал Мэглин.
Ветка удивилась.
— Кого?
— Человека.
— Человека? Зачем мне человек? Они шумные… медленные. И где ты добыл человека в Лихолесье?
— Ты почти не обращала на него внимания, потому что лорд Элронд привез его с определенной целью, — сказал Мэглин. — А ведь Эстель сдружился с Анариндилом. Он обучался у наших следопытов всей грамоте, которую только Лес мог ему дать. И он обучен. В последний раз на вылазке нуменорец обхитрил Даэмара. Ему осталось лишь пройти немного странствий, чтобы окончательно стать тем, кем он должен.
Ветка подумала.
— Знаешь… это немного странно. Но я благодарна тебе. Мне страшновато уходить. Я отвыкла от жизни в лесу.
— А он нет. Он провел все эти годы, закаляясь и обретая силу. И мне будет спокойнее, что вы пойдете в такой путь вместе.
— Он подросток.
— Совсем нет. Он вырос, Ольва.
— Ой мамочки мои, — Ветка взлохматила свои гномьи кудри и выдохнула. — Все так торжественно и… бестолково. Ладно. Помоги мне собраться. Я отпущу лошадей и поеду на Сете. Я нахватала кучу барахла. Отними у меня лишнее.
— С удовольствием, — рассмеялся Мэглин. В гроте словно посветлело, а ручей зазвенел серебром. — У меня не так много времени. Я помогу тебе собраться, Ольва, и вернусь в Сумеречный дворец к Анариндилу, чтобы больше не отходить от него ни на шаг. А пока… Эстель!
Парень был высокий, темноволосый, лет двадцати. Ветка вспомнила, что вроде бы видела его, и не один раз, в одежде следопытов в пикетах эльфийской стражи… но как-то после того дня, когда Элронд привез его, и не случилось с ним разговаривать. Стало стыдно. А еще у него с лицом было что-то не то. Что-то…
— Повелительница.
— Ты же понимаешь, что, сопровождая меня в моей… причуде, грозишь навлечь на себя гнев Трандуила? Заметят, что тебя нет.
«И вообще балрог знает, что подумают».
— Пройти с тобой любой путь по Средиземью — честь для меня. Все равно пришло время возвращаться в Ривенделл, — негромко выговорил Эстель. — Лорд Элронд установил именно такой срок для моего обучения в Сумеречье. А что до гнева Трандуила, то на любого эльфа, который осмелился бы пойти с тобой, его обрушилось бы много больше.
— На ком ты поедешь?
— У меня кобыла, Крошка. Она хорошо выучена и неброского цвета, — усмехнулся Эстель. Но от варга не отстанет. Она умеет ложиться и замирать, приходит по свисту и проверена бесчисленное количество раз.
— Ладно, — проворчала Ветка, наблюдая, как Мэглин потрошит ее запасы. Точно, у парня было нечто вроде зачаточной бороды, растительность на лице, а от нее повелительница Сумеречья успела начисто отвыкнуть. — Пойдем вместе. Мне нужно… проветриться, а я немного… расслабилась во дворце, Эстель. Надеюсь, ты не дурак и не предатель. До Ривенделла дойдем вместе. Дальше как получится.
— Я много слышал о тебе, Повелительница. О твоем прошлом. О твоем пути в Лихолесье. Мы дойдем, — улыбнулся Эстель. — Мэглин?
— Я закончил. Береги ее. Ольва… и ты береги дунэдайн. Он все же очень… юн. Вдвоем вы сможете больше. И мне так будет спокойнее. А я возвращаюсь во дворец.
Ветка подошла к Мэглину и прошла с ним несколько шагов, выйдя из-под сени грота. Эстель остался внутри.
Нандо остановился и взял Ветку за плечи.
— Я права?
— Ольва, — выговорил Мэглин. — Сомнения, которые поселились в тебе, делают тебя слабой. Только они и ничто другое. А очень скоро твоим детям будет нужна вся твоя сила. Я чувствую это. Ты находишь силу на дорогах Средиземья. Возвращайся к нам… к Трандуилу от Серебристой гавани той, кем ты являешься. Прости, если я что-то сделал не так.
Ветка прижалась лбом к кафтану Мэглина.
— Очень хочется домой и в люлю. К детям.
— Я понимаю. В любой момент ты можешь повернуть назад и считать свои странствия завершенными.
— Хорошо, — Ветка выпрямилась. — Спасибо за спутника. Мы… готовы!
«Меня вел голос Саурона. Затем мной управлял Трандуил, с помощью волшебства и зелий я сделалась такой, какой он, наверное, хотел меня видеть. А теперь меня ведет голос Мэглина. С этим надо, наконец, разобраться. Где же в этой истории я? Я сама?»
Ветка смотрела в спину Мэглина, последний раз мелькнувшую среди зелени.
«Самый первый ответ, который я себе дала, мне не понравился. А ведь говорят, что первая мысль самая верная. И эта же мысль пришла в голову и Трандуилу, раз он поскакал в Морию. Тем больше причин мне не ходить туда».
Спустя немного времени два странных всадника почти беззвучно двинулись сквозь густые кусты на запад. Тонкая фигурка в добротном дорожном плаще на здоровенном и пока еще пушистом, вычесанном варге и высокая крепкая фигура в замшевом плаще следопыта на невысокой гнедой лохматой лошадке с изрезанными ушами, ступающей легко, как кошка.
Два шарообразных жеребца остались у грота. Они вострили уши и глядели то вслед лошади Мэглина, то вслед Ветке и Крошке.
Сет и Эстель в расчет не брались.
Глорфиндейл выслушал доклад двух разведчиков и пожал плечом. «Я все забыл, такова воля Трандуила. Займемся орками».
========== Глава 7. Туда и обратно ==========
Трандуил немного успокоился в дороге. Настолько, что ему хватило ясности ума еще раз тщательно перебрать в голове все, что он знал о жене — и убедить себя, что она отправилась именно туда, куда он подумал.
***
С любыми волшебными зельями была одна проблема, особенно если применялись они на людях, а не на эльфах.
Действие их было непредсказуемым.
Не раз и не два Трандуил пробовал убрать сладкое вино с волшебными каплями из их спальни. И каждый раз Ольва кричала во сне или заболевала, начинала требовать или делать нечто странное либо неприемлемое в этот момент — или попросту впадала в оцепенение, словно в сон наяву. Владыка был уверен, что силой своей любви он вернет Ольву… и все же каждый раз пугался, что повредил ей необратимо, что она могла и впрямь потерять себя — или рассудок под действием чар. И возвращал зелье.
И корил себя за то, что в тот самый первый раз не прекратил это, сразу, как только Ольва Льюэнь выспалась и немного пришла в себя, после самого первого кувшина отравленного вина. Он проявил малодушие тогда и не знал, что с Ольвой сейчас — несется она напролом сквозь Лес, гонимая внутренним ужасом, который сладкие капли загнали вглубь ее души; осознает ли она, что делает, каково ей.
И да, он был готов все обьяснить, но…
Фириэль скакала рядом. Облаченная в мужские доспехи, помощница целительницы поехала с отрядом. Эллет внимательно вглядывалась в лицо Владыки.
Эльфийскому Королю было невыносимо горько, что его любимая снова поступила как и раньше — в беде, она помчалась одна на неведомые тропы, в обиде и недоверии к нему и к тому миру, в котором теперь жила. Как бы ни подействовали эльфийские зелья, поступок ее оказался таким же, как и тогда, многие годы назад. Она помчалась к Торину. Не к Эребору, она знает, что в Горе Даин, но — к Торину. В котором она видит больше поддержки, чем в нем, древнем, могущественном Короле. В муже и отце ее детей.