Трандуил тоже смотрел на деву.
— Что мешает любить второй раз? — спросил Иргиль.
— А ты смог бы?
— Я просто никогда не задумывался, храня память о твоей матери. Не присматривался… ни к другим, ни к себе.
— Все так. Но когда этот дар приходит, его ни с чем не спутаешь и от него ни за что не откажешься, — задумчиво сказал Владыка, и голос его звучал бархатом и медом, грустью и счастьем. — Однако… сейчас мне кажется, что эльда все же должен позволить этому быть. Что-то решить, как-то иначе повернуть свою фэа, чтобы ее свет снова стал заметен. Я не могу приказать или навязать такие вещи. Справедливости ради, я не присматривался к Ольве, но сразу увидел ее, как будто она была единственной девой в Средиземье. Только принять это было непросто.
— В некоторых вопросах эльфы каждый сам за себя…
— Но из права полюбить второй раз, — и тут мягкие обертоны голоса Владыки зазвучали грозными речными перекатами, — исходит и право полюбить в третий, в четвертый раз… И это всего лишь полшага, край обрыва к неразборчивости людей. Поэтому все будет так, как идет.
Трандуил резко встал, сбросил сапоги и сорочку и прыгнул в воду, разрезав сильным светлым телом речную воду.
Фириэль смотрела на Владыку не отрываясь.
Плоты не останавливались. Эльфы понемногу ели лембас и прихваченные припасы и не тратили время попусту, сменяя друг друга у шестов.
На полпути к Лориену на берегу в сумерках заметили огни костра. Подошли ближе — но это был лишь небольшой отряд орков, запаливший для себя целое огромное дерево. Орки кривлялись и грозили с берега, но Трандуил пожал плечом и плоты прошли мимо.
Впереди ждала Мория.
***
— Видишь, твоим сородичам наплевать на тебя, — грубо хохонул огромный рослый орк, пнув бессильный силуэт в грязных плащах. — Никакой надежды. Никто не остановился тебя спасать и не услышал эту твою… фэа. А все потому, что фэа твоя теперь так себе. Наши орочьи зелья в чем-то получше ваших, хоть и готовятся из грязи и крови. Так что будешь делать, что прикажу, останешься с нами. Ничего лучшего тебе уже не увидеть.
Сверток тихо застонал.
***
Крошка осталась вместе с кроликами на потаенной полянке недалеко от того места, где, как говорил Радагаст, творилось орочье непотребство.
Орков вправду было семь, и двое из них, один огромный, посеченный шрамами, и совсем молодой со светлой, почти нетронутой кожей, напомнили Ольве Азога. Такие орки, она слышала, обитали в Серых Россыпях и не так уж часто прибивались к темным воинствам.
Орки говорили негромко, но на вестроне. В середине яркого, солнечного дня эти бойцы были слабее, так как орочьи глаза не слишком хорошо переносили свет, а вот Ветка, Сет, Эстель и Эйтар, рассредоточившись и обговорив план нападения, понемногу занимали оговоренные для атаки места. Радагаст устроился на развилке замшелой старой ивы почти слившись с ней, и готовился поддерживать бой силой магии.
Орки путешествовали не на варгах, а на маленьких, толстых и невыносимо косматых лошадках. Неперелинявшие животные показались Ветке больными.
Около поваленного дерева, где орки запалили громадный костер, стояло нечто вроде рваной и видавшей виды палатки из грязной мешковины. И в палатке несомненно что-то происходило. То один, то другой орк по одному ныряли туда и появлялись снова через некоторое время, довольные и ухмыляющиеся.
После очередного непродолжительного отсутствия большой иссеченный орк вылез наружу, таща за собой тело женщины, человеческой женщины. У Ветки натянулась на лице кожа и она физически ощутила, как побелела от бешенства — у орков были пленницы и они их насиловали.
Слишком живо вспомнился Азог Осквернитель.
Слишком живо вспомнилось то, что он тогда делал. Только теперь в роли эльфов-спасителей была она и ее маленький отряд — а там в палатке оставалась, видимо, еще одна живая женщина.
Погибшую бросили у костра, совершенно очевидно собираясь сожрать тело.
Солнце дошло до нужной точки.
Сет беззвучно скакнул к орку, сторожившему лошадей, и одним движением челюстей перекусил его. Потом рявкнул на несчастных животных — лошадки бросились врассыпную.
Эйтар, защищенный броней, встал во весь рост и без малейшего промедления накрыл стрелами еще двоих — до того, как они успели отправить тело девушки в суп или хотя бы протянули лапы к своим черным арбалетам.
Эстель взял еще одного на клинок сзади и сбросил с меча. Осталось трое — два огромных серых скальных орка и еще один, который выползал из палатки.
Ветка, также не таясь, встала и подошла к орочьему стану.
— Кто вы такие? Откуда идете?
— Мы дезертиры, с Дол Гулдура, — ответил мелкий, трясясь. — Мы просто идем к Мордору, никого не трогаем…
— Так уж никого? — Ветка смотрела первому заговорившему в глаза, но отлично видела, как более молодой из скальных тянется лапой к кинжалу. По воздуху прошелестело — Сет сбил его и встал лапами на широкую спину, оскалившись.
— Я тебя знаю, — неспешно заговорил большой серый. — Я Кхзыр, и я в родстве с Азогом Осквернителем. Ты шлюха из Пущи, которая спала с орком. Тебе понравилось? Хочешь еще?
Ветка так удивилась, что даже не обиделась.
— Я была в плену у Азога, только откуда такая версия?
— Все орки знают, кого ты воспитываешь. Эльфийский царек не был бы способен зачать сильного потомка. Его род выродился, — рыкнул орк.
«Нормально вообще, — подумала Ветка, — вот так сидишь и ничего не знаешь»…
На секунду она отвлеклась — и этой секунды хватило, чтобы побежденные напали, а победители снова отвоевывали свое преимущество. Варг таки перекусил шею молодому скальному орку, Эстель разделался с последним мелким, а Эйтар готовился зарубить Кхзыра, но… Ольва взмахнула рукой, и Эстель с Эйтаром вцепились орку, который был в два с половиной раза больше каждого из них, в плечи, чтобы Повелительница могла поговорить.
Ветка еще раз осмотрела скального — никаких сомнений в его родстве с Азогом не было.
Затем нырнула в палаточку.
— Иди-иди, тебе понравится…
Вернулась непроницаемым выражением лица. Развернула ладонь.
— Это что?
На ладони лежал, мерцая голубым, крошечный флакон.
— Это такое средство пытки, — с иронией проговорил орк. — Бери, дарю. Тебе пригодится.
— Из чего это делают?
Эйтар ощутимо воткнул в орка кинжал, чтобы тот говорил.
— Из гончего листа. И крови эльфа…
Ветка подошла совсем близко и заглянула в маленькие, высвеченные солнцем глазки орка.
— Это действует так, как я думаю?
Орк ответил не менее длинным взглядом и проворчал:
— Попробуй, увидишь… одной капли хватит, сучка… и тут нет никого, кто сможет тебе помочь… кроме меня, конечно… бесполый эльф, ребенок и старик…
— Ага, — сказала Ветка. Вытащила свой кинжал, вогнала под сердце орку и начала медленно вращать.
— За ложь, за скверну, за подлость… — вырвала меч и одним ударом снесла голову. Мужчины пригнулись от брызнувшей крови и отскочили в стороны.
— А это за Азога, — подытожила Ветка. Затем нагнулась и сорвала с пояса трупа кисет, плотно чем-то набитый. — Глядите, у него есть гончий лист! Заберем, пригодится.
— Что там внутри? — спросил Эстель.
— Не заходите. Эйтар, принеси мою поклажу и позови мага. Уберитесь тут… мне нужна вода. Мы на какое-то время останемся здесь.
И Ветка нырнула обратно в палатку.
========== Глава 10. Делай, что можешь ==========
Кили бился в Мории.
Тауриэль не могла найти себе места в Дейле, хотя Синувирстивиэль и Тиллинель старались помочь ей, как могли.
В страже с людьми Тауриэль не прижилась, с разведчиками, которые несли дозор вокруг города, подгорной принцессе тоже оказалось не по пути.
В целительницы Тауриэль не хотела.
Чаще всего девушка грустила на сеновале, где когда-то скоротала ночь в разговорах с Мэглином. Мысленно она перебирала каждый камень, каждую балку разрушенного Полуденного приюта — и теперь, когда его не стало, вспоминала его как истинный дом, как место, где ей было счастливо. Было безопасно вспоминать это — так, поскольку вернуться все равно было нельзя.