«Наша сила лишь в единстве».
Сильнейший витязь пах лесом и медом, цветами и неведомыми травами. Его шелковые волосы волной лежали на плече Торина Дубощита, щека прижималась к широкой груди узбада, а сам гном обнимал узкую, достойную эллет талию, ощущая под пальцами жгуты мышц, пробегавшие по бокам от таза наверх, мышцы фехтовальщика и танцора.
— Феечка ты моя, — мирно сказал Торин и честно уснул, не теряя время попусту. Последней мыслью было — надеюсь, и эльф выспится и взбодрится, Махал его подери. Снулый Трандуил будет скорее обузой, нежели подмогой.
Время под горой идет не так, как в мире подлунном. Здесь теряется ощущение пространства, направления, самой жизни. Торин восстановил силы, определился с местонахождением, но даже он не смог бы сказать, сколько они провели тут времени. И да, надо было выбираться из каменной гробницы.
Выспавшись, узбад принялся будить и эльфийского короля.
— Ау! Подъем! Пора вставать!
Нет. Тьма не отзывалась никак. Камень на шлеме окончательно погас.
Торин нащупал лицо Трандуила, коснулся огрубевшими пальцами губ — сухие, потрескавшиеся.
— Ну ладно.
Пошарил вокруг одной рукой, отыскал свою портупею. В кармашках нашел горняцкую лампадку, вытащил. Ударил металлом о камень — запалил огонек.
Трандуил выглядел мертвым, но дышал. Половина лица проступила страшным ожогом.
— Да, плохо тебе тут. Мы-то слеплены как раз для таких подземелий, Владыка.
Вытащил крошечную фляжку. Подумал.
Это был крепчайший самогон на мумие — слезах гор. Как считали наугрим, зен-зарар, огненное пойло, намного круче мирувора — который, впрочем, мало кто из гномов пробовал.
Торин для начала совсем чуть капнул себе, смочить язык. И от души влил зелье в рот Трандуилу, прижав его горло, чтобы точно проглотил.
С воплем эльф подскочил и сразу закашлял. Свалился с мягкого гнома — попал на острые камни, взвыл от боли.
— Вот, — сказал Торин. — Так лучше. Собирался уже будить тебя поцелуем. Ты так похож на девочку, Эру клянусь.
Девочка в данный момент выглядела угрожающе и попробовала величественно выпрямиться — ударилась макушкой о свод и заругалась на синдарине.
— Не годится никак, — проговорил Торин. — Глорфиндейл ругается на орочьем наречии, это звонче. Ты бы хоть кхуздул освоил.
— Мы все еще здесь?
— Ну, а кто же нас откопает? Разве что местный хозяин. Мы на самом дне, Владыка. Мы около огненной реки. Вон с той стороны можно пробиться, лампадка показала там сквознячок. Но надо быстрее, чтобы нас не придавила плита. Я нашел свои и твои рукавицы, надевай. Еще пригодятся наколенники, может, шлемы. Много металла нельзя, изжаримся внутри доспеха.
— Эру Илуватар, — выговорил Трандуил. — Ладно. Веди, гном.
Дышать было тяжело. Жар и духота прилепили рубашки к королям, но отдых, пусть и невольный, пусть и схожий с обмороком, помог немного восстановить силы.
— Сидеть ждать помощи не следует, — сказал Торин, откидывая горячие камни. — Сюда спускаться без галерей, наверное, десять дней, может, больше. Когда откопаемся, будет жарче, но будет свет от огненной реки. Возможно. Надеюсь…
Труд был тяжелым и однообразным. Рукавицы защитили пальцы.
И спустя вечность, как казалось узбаду и эльфу в мерцающей полутьме, они вправду пробились наружу…
Торин выполз как-то особенно поспешно и дернул за собой Трандуила — плита, которая спасла их, упав с высоты в виде наклонной крыши, потеряв опору под одним из краев, зашуршала и тяжело осела.
И да, тут было намного жарче. Зато по черным закопченым скалам метались огненные отблески, позволяющие видеть отвесные рваные скалы, уходящие в бессветную высь, огромные залы и переходы, сотворенные точно не руками гномов, а скорее волей Моргота, и ниже на полет стрелы, в ущелье — поток сплошного пламени, который двигался, собираясь в завитки, иногда полыхая вверх столбами яркого огня.
— Древнее диво, — сказал Торин. — Ты понимаешь, что видишь легенду моего народа? И хорошо, что река есть, она сжигает рудничный газ. Иначе мы бы уже задохнулись или взорвались, когда я запалил лампаду.
— Я тут и так задохнусь…
— Не хнычь, моя красавица. Выберемся. Раз пришло время легенд, вспомним еще одну.
Восстанавливая силы, оба сели на обломки скал.
— Мы полезем наверх?
— Это займет много дней, а нам нечего пить и есть. Трандуил, это конец.
— Нам могут помочь сверху.
— Разве что догадаются скинуть припасы и воду, — усмехнулся Торин. — И то груз будет падать долго, а то и зацепится по дороге. Видишь, наугрим погибло много, а трупа ни одного не видно. Не долетают.
— Если закричать?
— Путь наверх — не один день. Рискованных дней, если нет веревки и крючьев. Без воды и пищи. Пойми меня правильно, горы отменно проводят звук, но мы не докричимся. И это очень опасно. Камнепады, оползни, обвалы. Нас просто похоронит тут либо на вопли явится Балрог. Мы будем искать реку, Трандуил. Подземную реку настоящей воды, которая выходит из недр Мории наверх, в Зеркальное озеро. Правда, вода может быть горячей.
— Вода, — прошептал Трандуил.
— Не надейся, ее скорее всего нельзя пить. Но по ней можно плыть наружу, если хватит дыхания и сил рук. И пока мы тут сидим, вместо обеда и пива, расскажи, что случилось с Ольвой.
Трандуил вскинул подбородок и молчал.
— Ну то есть ты виноват, — подытожил Торин. — Ты обидел ее и она убежала. И ты решил, что ко мне. Ты так себе муж, тебе не кажется?
— Это… недоразумение, — неохотно проговорил Трандуил. — Ольва… легка на подъем. Она же не пленница в Лихолесье, а его Повелительница. Но да, мы расстались плохо и она уехала.
— Хотел бы я дождаться ее, — ухмыльнулся Торин. — И поверь, я бы не упустил своего шанса. Мне кажется, я знаю и понимаю ее лучше чем ты, эльф.
— Узбад… не забывай, что теперь речь идет не о маленькой иноземке, потерянной в чужом мире. Речь идет о моей жене и о матери моих детей.
— Очень повезло тебе, что Эру Илуватар одарил тебя детьми, — с уважением и болью одновременно сказал Торин. — Ты счастливый… самодовольный, самовлюбленный, эгоистичный… эльф. Иначе я потягался бы за ее внимание, будь ты хоть десять раз король и муж. И вообще, в Средиземье к первому она пришла ко мне.
Трандуил помолчал.
— Ко мне. Ты тягался. Она выбрала меня. Мне кажется, я слышу воду. Но вода глубоко, она точно бежит… по трубе… по сплошной пещере. Поищем ее.
Подземную реку они нашли еще на ступень ниже.
Жар от огня здесь был почти нестерпимым. И Трандуил, и Торин связали волосы шнурками сзади, сплели косицами — иначе отдельные волоски пересыхали и скручивались, чернели. Трандуил тяжело дышал, но ни в чем не желал уступить гному. Наугрим, хоть и показывал свою приспособленность к тутошним местам и условиям, в глубине души совсем не был уверен, что у них получится выбраться.
Зато, выслушивая и выстукивая камни, они нашли сверток, который, видно, и впрямь скинули сверху — им в помощь.
В широкий плотный плащ был увязан мех с водой, кирка, веревка с крючьями, парочка горняцких ламп, огниво, лембас. Вода подняла настроение, еда придала сил. Сделав по несколько глотков, путники приободрились.
— Леди Галадриэль чувствует, что мы живы, — выговорил Трандуил. — Попробуем пробиться к воде или посмотрим, где она откроется сама?