Поднималась температура; Эйтар даже растерялся, ощущая, как тело Ольвы раскаляется под его ладонями. На миг бросился достать флягу с отваром Радагаста — и в этот миг Ольва скатилась с лежанки и чуть ли не заползла под нее. Так делают маленькие дети, когда за ними следят неусыпно и отворачиваются всего на один удар сердца.
Вытащил Повелительницу Лихолесья из сухой пыли, скопившейся в старом доме; замотал плащом, как десятки раз делал Мэглин. По недоброй силе, с которой Ольва выгибалась в его руках, вспомнил пустошь перед Эребором, обожженного Барда в горах, поход на выручку Даину Железностопу…
Подул Ветке на лицо, попробовал спеть, но сам так разволновался, что ноты срывались, теряли целительную силу. Дал напиться зельем и уселся баюкать перед печуркой, подкинув пару толстых веток.
Через некоторое время Ветку немного отпустило и она завертела головой, соображая, где она и что с ней.
— Ладно… я в порядке. Растопи посильнее и полезли наверх. Там очень тепло, я помню. Что-то меня… срубило. Ты тоже мокрый… зелье возьми с собой…
И вот тут Эйтар уже устроился на самом краешке полатей, напружиненный, готовый в одну секунду и биться, и бежать, и держать. Жизнь готовила стражника Трандуила почти ко всему. А теперь, после Тауриэль, наверное, и вовсе — ко всему.
Дождь усилился и хлестал тугими жгутами. Дом кое-где начал подтекать, и капли внутри умирающего жилища придавали происходящему оттенок странный и страшный. Огонь горел, борясь со сквозняками. Ольва затихла ненадолго, затем подскочила снова. Эйтар ощупал лоб, плечи — горячая.
— Пить?
— Давай… какая же я все же дура… надо было проблеваться во дворце и никуда не нестись… Йулька… Даня… надо было оставаться там и поговорить, как предлагал Мэглин… зелье… фигня… такая фигня по сравнению с этим… ведь Трандуил прав — ничего не закончилось и никто никого не забыл… он здесь, Эйтар, я ощущаю его злую силу, Саурон не отвяжется, он будет искать меня снова…
Эйтар прислушался. Громыхнуло, домик высветился вспышкой молнии, белым, мертвенным светом.
— Ольва, поверь… его здесь нет.
— Откуда ты знаешь?..
— Я бы почувствовал. Даже если он ищет тебя, пока не нашел.
— Во всяком случае, мне так плохо, что я простила Ри… простила Трандуила… я больше поняла о нем… о себе. Как же я хочу быстрее увидеться…
— Он в Лориене. Нет ничего проще. Вон Андуин. С утра мы…
— Не знаю… в Лориене ли он… пожалуйста, оставайся со мной сегодня, мне почему-то очень страшно…
— Я и так никуда не уйду. Ольва, это остатки зелья, я думаю, самые-самые последние. Завтра ты на все посмотришь иначе.
Телохранитель вывернулся, стащил и сбросил вниз мокрую рубашку. Притянул к себе Ветку, не давая той выпутаться из плаща, прижал. Голос вернулся к лаиквенди вместе с самообладанием, и телохранитель негромко запел, укрощая дождь, убирая страхи, возвращая надежды, приближая сон, утихомиривая жар.
С утра самое первое, что увидела Ветка — твердый подбородок и замечательную шею. Отползла — торс у Эйтара был прорисован намного рельефнее, чем у большинства всесторонне прекрасных эльфов дворца. То, что он такой мощный, обычно удачно скрывала одежда, и это никак не сказывалось на легкости движений и скорости.
Телохранитель смотрел встревоженно и еще до того, как Ветка заговорила, сунул ей флягу с отваром.
Солнце расчертило крошечный домик яркими полосами света. То, что ночью это жилище было похоже на преисподнюю, залитую огненными всполохами, как-то и не вспоминалось.
— Ты как?
— Горло болит, — прошептала Ольва. — И голова. Но жара нет… все вроде нормально.
Эльф смотрел внимательно.
Ветка уставилась на него в ответ.
Потом сказала:
— Ну нет, ничего такого не было. Я знаю точно.
— Не было, — неспешно сказал Эйтар.
— А что было?
— Металась. Обнималась. Отпихивала. Было видно, как тебе плохо, — признался телохранитель. — Это было в общем понятно и по тому, что ты делала… и по тому, что ты говорила.
— Пошлятина какая-нибудь? Ох ты мамочки мои… — Ветка обхватила руками голову. — Ну прости…
— Ты звала Трандуила. И раз двадцать проверила, что я это не он. И я не подошел, хотя тебе определенно понравилось мое тело.
— Ну конечно не подошел, с чего бы, — сказала Ветка. — Но приставала — тоже плохо, прости пожалуйста.
— Я не об этом.
— Эру Илуватар, ну что еще? — сипло заныла Ольва. — И так новости не самые приятные!
— Это не о тебе.
— Ну говори уже!
— Тауриэль ни разу не позвала Кили, — сухо сказал Эйтар.
— Ну значит, не любит, — брякнула Ветка и осеклась.
— Это важно, Ольва. Ты даже не представляешь себе, как.
— Ты… в порядке? Ты живой?
— Вполне да, — спокойно сказал Эйтар. — И ты в порядке. Я думаю, теперь уже все зелье покинуло твое тело. Убедился в своих ощущениях. Сейчас позавтракаем и решим, куда нам отправляться.
— Ага…
В домик неслышным шагом вошла Тауриэль; за ней Эстель.
Эльфийка отчего-то резко вскинула подбородок.
— Тауриэль?.. — спросил полуобнаженный Эйтар, соскакивая с полатей. Подобрал высохшую за ночь Веткину одежду, забросил наверх. — Что такое?..
— Ты, я смотрю, просто отличный… утешитель, — резко ответила рыжая эльфийка и вышла.
Эйтар снова окаменел спиной.
— Обидно не то, что она сказанула глупость, — сказала Ветка, спрыгивая сверху. — А то, что она ее правда подумала. Вот так и работает искажение. Эстель, мне было плохо ночью, жарило, я хочу пару ведер горячей воды помыться. Сможете с Эйтаром устроить? А я пойду поговорю с ней. Что-то мне не все в этой истории нравится. Мне надо прояснить.
========== Глава 20. Штурм Мории ==========
Трандуил ощутил нечто вроде головокружения; было чувство, что он падает с огромной высоты, желудок свело, сердце пропустило удар. Балрог летал не только и не столько опираясь на крылья, сколько с помощью магии; когда все прошло — хозяин снова был здесь, а Торина не было.
— Куда ты дел гнома? — спросил Трандуил.
— Вышвырнул его наверх, туда, где они уже натоптали, — пророкотал демон. — Как вышло, что ты понимаешь меня?
— Я маг Зеленолесья, Трандуил, я сын Орофера. Я изучал древние языки, но валарина никогда не слышал. Я изучаю его сейчас с тобой.
— Твои слова ничего не значат для меня… что бы ты ни сказал о своем происхождении, это ерунда и тлен… но то, что ты можешь говорить — хорошо.
— Я не равен тебе, — Трандуил помолчал. — Но почти равен. Я король эльфов.
— Опять пустые слова. Я видел истинных королей твоего народа, начиная с самой первой войны за главенство над ним. Будешь развлекать меня описаниями того, кто же ты… пока не убедишь… что почти равен. Ты ешь и пьешь то же, что и гномы? Или попросту заколдовать тебя, чтобы ты не нуждался ни в чем?
— Можно сперва кресло поудобнее? Хотя бы такое, как у тебя.
Огненный майа покачал головой — выражение его лица сложно было понять. Затем он простер руку — из огненной реки плеснуло; застывая, лава образовала высокое кресло с удобной спинкой.
Трандуил подошел, и, заложив руки за спину, осмотрел предмет мебели, где ему предстояло коротать вечность, со всех сторон.
— А нельзя ли повыше? Чтобы я мог видеть лицо собеседника.
— А ты наглец.
— Я не понял последнего слова, — не менее заносчиво заявил король эльфов. — Ты разьяснишь его мне, если хочешь, чтобы я всецело понимал тебя и мог поддержать беседу. Сделай трон выше.
— Трон? — балрог расхохотался, но хлопнул в ладоши — снова плеснула лава и натеками, точно складками полотна, подняла кресло для Трандуила повыше. Натеки, застывая, образовали нечто вроде ступеней.
— Так замечательно. Ты великий творец. Как мне обращаться к тебе?