На сорок он мчался вдоль черной реки кипятка, слыша, как сзади захлопали крылья…
На сто он добежал до излучины, за поворотом которой река закрывалась — исчезала под сводом каменной стены, превращаясь в наполненный кипятком тоннель.
— Куда ты бежишь? Ты не выживешь в этой воде! Тебя затянут подземные сифоны и ты глупо погибнешь! Из Мории нет выхода… нет… выхода-а-а…
Всего лишь десять гребков в раскаленной воде, разъедающей кожу и глаза; Владыка не смог плыть дальше, потерял силы и просто отдался стремнине — не понимая, куда его несет, не управляя ситуацией, утратив сознание.
— Ты все равно не выберешься! — и в скалу над местом, куда умчался ручей, ударила огненная молния. Балрог, поняв свое упущение, обрушился на бездушные камни со всей своей яростью и силой.
***
— Варги, — сказал Халдир, вглядываясь в движение на самом горизонте. — Стая варгов бежит сюда, в долину Нандухирион, к озеру Келед Зарам.
— Какие странные варги, — прошептала Галадриэль. — Словно… словно…
— Словно их направляет рука?
— Да.
— Мне кажется, я вижу всадника на одном из них…
— Ольва?
— Нет, показалось…
Варги промчались — и скрылись в камнях и за деревьями, за древними изваяниями гномов Казад-дума.
***
— Даниил!
— Сейчас! Мы уже почти нашли его! Почти нашли…
Сет неистово копал горячий ил.
Даня тонул в грязи до талии; Мэглин всматривался и вслушивался…
— Мэглин! Я не могу, не могу, больше не слышу его фэа! Но ада где-то здесь…
— Что за роковая судьба… Анариндил, ты уверен?
— Я да! Я говорил, надо было успеть…
Мальчик разрыдался и снова, снова погружал руки по плечи в грязь.
— Мэглин, сделай что-нибудь, помоги мне… мне кажется, мы опоздали…
Копал не только Сет — все варги, пришедшие с вожаком, рылись и совали в ил мокрые носы, страшные клыкастые морды.
— Даниил! Погоди, прекрати…
Даня плакал уже во весь голос, в отчаянии колотя руками по грязи.
— Мы не успе-е-ели! Не успе-е-ели!
И в этот момент завыла молоденькая волчица.
Она нашла что-то и стояла над ямой, заполнявшейся водой…
Мгновения не прошло — четыре руки и две передние серые лапы откопали тело; Мэглин вытянул и встряхнул странного, худого мужчину, так не похожего на великолепного повелителя Лихолесья…
— Даня, набери чистой воды, во что угодно, скорее! Надо промыть нос, горло…
Варги разбегались — все, кроме Сета и крупного самца, на котором ехал Мэглин.
Даниил, всхипывая, размазывая по лицу слезы и сопли, принес воды — Мэглин промыл лицо Владыки, которое, вопреки перенесенным трудностям, казалось сейчас светлым и юным, очень юным…
Так бывает, когда эльда стоит на самой черте, разделяющей миры.
— Нет-нет, — проговорил Мэглин, и, зажав Владыке нос, начал вдувать воздух в его рот. Вдох, еще вдох. Оттащил на место посуше, принялся нажимать на грудь, из последних сил взывая к надежде и любви.
Даня пробовал успокоится и тоже пристроил маленькие крепкие ладошки отцу на голову. И запел.
Детский голос, очень чистый, очень высокий, полетел камышами, рогозом, кустами ивы. Мэглин запел также — и голоса сплелись, призывая Трандуила, рассказывая ему, как чиста любовь сына, как высока преданность друга…
Анариндил срывался на рыдания — но Мэглин вел свою партию, отдавая Трандуилу собственное дыхание, собственную жизнь.
— Не помогает! Не помогает! — закричал Анариндил.
— Просто пой… зови его фэа, зови его сердце…
В двадцати полетах стрелы леди Галадриэль вдруг страшно побледнела и медленно поднялась.
— О великие валар, Эру Илуватар. Как я была слепа… — и Владычица Золотого леса, вытянувшись белоснежной струной, вплела свой голос в песню Мэглина и Даниила Анариндила, которую невозможно было услышать.
— Не пойму, что ты делаешь, — говорил прибывший недавно Саруман. — Кому ты хочешь помочь и на что тратишь столь великую силу, которая…
— Замолчи, мудрейший, — Келеборн был уже рядом с женой и с тревогой вглядывался в ее лицо.
И спустя еще несколько мгновений сердце Трандуила ударило в ладони Мэглина…
Владыка медленно открыл глаза, и, глядя на лаиквенди, тихо сказал:
— Отец…
Даня бросился ему на грудь.
— Сын…
Сет ликующе взвыл.
Но спасенный едва успел вздохнуть.
Каменная стена Мории прорвалась — и стена черного кипятка обрушилась на болотистую низину между скалами и озером, где отыскали Трандуила. Вода смыла всех, и эльфов и варгов, и, кувыркая и затягивая на дно, понесла в воды Келед Зарам.
***
Гномы Фили вышли из Мории и вместе с эльфами рассыпались цепочкой в долине близ озера.
Конные и пешие, эльдар искали своего Короля, заглядывали под все кусты, во все щели; кричали, звали.
Огромное количество горячей черной воды, вырвавшейся из-под гор в Азанублизар, вмиг неузнаваемо изменило долину и озерные берега и сделало непроходимыми и топкими привычные места и тропы.
Галадриэль в отчаянии вопрошала доступные ей силы, но не могла определить, где же Владыка с его отпрыском, есть ли с ними кто-то еще, живы ли они. Было впечатление, что ядовитый кипяток, валом пройдя по долине, отравив воду в Зеркальном озере, смыл их бесследно.
Халдир и Иргиль во главе своих эльфов каждый пошли вокруг Зеркального навстречу друг другу; и лошади, и сами эльдар вязли в черном иле, который окружал озеро с некоторых сторон. Были ранее и чистые сухие подходы, и места неописуемой красоты; но пока что все оказалось смыто и перевернуто вверх дном.
Рыба в озере всплыла вверх брюхом, и было ее так много, что о славной рыбалке здесь надо было забыть на долгие годы.
Леди Галадриэль по пояс в грязи, в черной горячей тине, шла вместе с Келеборном и звала — звала душой и голосом:
— Анариндил! Трандуил! Даня-я!
И ничто не отзывалось ей.
— Как же я не услышала фэа ребенка… как же я не смогла…
Саруман остался в лагере и неспешно наслаждался приготовленными там яствами и хорошим полевым шатром Галадриэль.
— Я не слышу их и не вижу среди живых, — важно сказал он. — А раз так, есть ли смысл бегать по грязи и терять зря время? Гномы могут отправиться восвояси. Эта история завершена. Когда Леголас Зеленолист изволит вернуться, он примет корону… и Пущу.
========== Глава 28. Стреломет ==========
Иллуира выковыряли из помятых доспехов. Плечо его было сильно поранено, рука не слушалась; но справиться с лошадью эльф мог.
Эйтар мельком обнялся с Даэмаром. Синда потрепал лаиквенди по плечу сочувственно.
Леголас ушел прочь, за камни — и за ним никто не решился последовать, кроме Арагорна.
Гаина привели в чувство. Кроме шишки, никаких иных повреждений не обнаружили.
Павшего эльда похоронили в камнях, имея в виду, что за телом могут позже послать из Лориена или Ривенделла…
Кили оказался жив. С ним хлопотали Торин и Ольва. Однако яд так быстро распространялся по шее и руке, что это вызывало огромные опасения. Гном был белым как полотно и в себя не приходил.
— Ольва, — сказал Даэмар. — Я сопровожу в Лориен Иллуира и отвезу туда Кили. Элронд поможет; а вы, не теряя времени, идите к Мории.
Иллуир мог ехать сам. Кили привязали позади Даэмара, и оба эльфа подняли лошадей вскачь, подкормив половинками гончего листа.
Затем последовали короткие сборы. Всадники и вьючные лошади выстроились и двинулись своей дорогой, спеша на помощь королю Трандуилу.
Ольва была подавлена и ехала молча, глядя в гриву лошади. Торин был рядом и внимательно вглядывался в лицо своей майа.
Больше десяти лет хлопот и трудов, боев — на грани гибели; слитки добытого и выплавленного мифрила, воспрявшие и разрушенные надежды… Все это расчертило гриву и бороду Торина дополнительными серебряными нитями, а лицо — морщинами. Ольве показалось, что даже глаза короля-под-горой как-то потускнели. Засеребрились?