— Менестрель… — облизнулся один из орков. - Это значит, ни мужик, ни баба? Ходит в платье? А чего бы и нам не перепутать?..
— Ольву нам дали для баб. Чтобы больше рождалось орков, — сказал десятник. — Да и не действует она на мужиков.
— А ты почем знаешь? Пробовал, что ли?
— Я-то нет.
— Так давай попробуем. Орчат не заделаем, так хоть повеселимся. А этот, не будь он таким жареным, был бы хорошенький, как девчонка…
— И кто же его уже жарил до нас? — орки заржали.
Трандуил с трудом поднял голову и посмотрел прямо в глаза Мэглину.
— И не подумаю, — сказал лаиквенди.
Владыка приказывал — если я буду осквернен, убей меня.
— Ольва Льюэнь, — сказал Мэглин.
Трандуил без сил уронил голову на траву. У него не укладывалось в голове, что сейчас ему придется пройти еще и через такой немыслимый позор. Сознание, от голода, истощения, поплыло…
Мэглин скосился в сторону — Сет, стараясь не повизгивать, тихо грыз веревку на лаиквенди. Из глаз варга катились слезы. Здесь же, на повозке, валялось старое поломанное в черенке копье.
За кустами уже не первый раз мелькнула тень, и варги, запряженные в повозку (а их и не подумали распрячь и напоить), встревоженно поднимали головы, но — молчали. На повозке лежал вожак.
Орки лениво переругивались за остатки браги и костей. Десятник достал сияющий голубым пузырек и изучал клеймо Барад Дура на сургуче.
— Жалко на мужика тратить. Хозяин сказал, зелье дается дорого, расходовать попусту не велел.
— А мы одну капельку, — залебезил самый похотливый из орков. — Мы только посмотрим, работает или не работает. Чтобы менестрель этот нам любовные песенки запел…
Мэглин сжал рукой горячий потрескавшийся нос Сета. Спасибо.
Трандуил снова очнулся и приподнялся на руках, оглядываясь.
— Ладно, — сказал десятник и, открывая крышку на флаконе с зельем, сделал шаг к Трандуилу…
Владыка вскочил, выхватил ятаган из ножен самого десятника — и отрубил голову орку. Зелье плеснуло на слезающую, красную кожу Трандуила, на его плечи, грудь… и флакон выпал из мертвой лапы на землю…
Мэглин вывалился из своего свертка, в котором он чуть не отдал концы из-за перегрева — и тут же схватился рукой за ухо страшного боевого варга, выскочившего из леса. Второй варг прыгнул к Трандуилу — эльф рывком оказался на его спине и вжался в шерсть.
Переполох на поляне, крики, вопли и свист стрел; ездовые варги орков отчего-то отказались преследовать пленников и только валялись на животах, скуля и поджимая хвосты.
Два бывших пленника на огромных боевых волках мчались напролом через лес, надеясь на мощь и силу крепких лап.
========== Глава 34. Дейл ==========
Отряды Халдира и Иргиля вырвались из леса на поляну в тот самый момент, когда с другого конца на нее же въехали орки.
Более тридцати хорошо воруженных, из которых почти треть — здоровущие скальные, не уставшие в дороге, не истощенные никакими битвами, ростом каждый в две головы выше эльфа.
Помня о морне, Эйтар и Лантир прикрыли Ольву и принца широченными щитами, использовав пару камней как естественное убежище. Серая залегла под ноги лошадей.
Рядом с ними остались еще два сумеречных воина, которые не подпускали к Повелительнице и ее ребенку врага. Щиты перехватывали стрелы, а бойцы рубились с наехавшими орками.
Анариндил выворачивался и пытался как-то вмешаться в процесс, но тут Ольва, признавшая и уважившая взросление сына, вцепилась в него крепкой хваткой, да и тайли с телохранителем были готовы в любой момент удерживать беспокойное племя на месте. Что ребенка, что мать.
— Трандуил! Вы видите его?
— Пока нет!
Стычка не оказалась легкой — свистели черные болты, вздымались мечи. Эйтар, вглядывавшийся в происходящее, уже был склонен отступать — а главное, уводить от битвы Ольву, как вдруг…
С дальнего конца поляны словно шелест прокатился — эльфы кричали друг другу «подмога», и над битвой, над повозкой, на которой лежала, видно, туша варга, взмыла всадница с обнаженным мечом.
Эльфийка в полном сборе, воздетая с ног до головы в блистающие чеканными узорами доспехи, разила на лету — шелковый плащ полоскался куском синего неба… Эйтар открыл рот и слегка опустил щит. То же самое сделал Лантир…
— Кхе! — выговорила Ольва, — я тоже вижу, что это Тиллинель. А значит, нам на помощь пришел Дейл!
И верно — люди Дейла путешествовали отрядом поболее, и, ударив со сторой стороны, помогли разделаться с орками, оставив пару пленных — для допроса.
Как только битва утихла, Даня бросился к повозке. Сет, заморенный жарой и скверным обращением, тяжело дышал. Но Трандуила и Мэглина тут не было, хотя нашлись и куски овчины, обмятые по форме тел, и пожеванные веревки в слюне варга.
Эйтар и Лантир помогали мальчику развязывать, ощупывать, поить Сета. Тиллинель, едва кивнув, поскакала куда-то прочь.
А Ольва бросилась к Барду, попутно отмечая перемены. Если сам Бард, драконоборец, как и она, выглядел в точности так, как они расстались — люди его повзрослели, выпустили бороды, расширились; все — в хороших, но достаточно простых доспехах без каких-либо украшательств, прочных и проверенных, с таким же добротным, но сработанным без лишней помпы оружием.
— Бард!
— Ольва!
— Какими судьбами?
— Гонец от Галадриэль… мы пошли на помощь к Мории, чтобы сделать, что можем и что должно… Эребор более не друг нам, но потерять Лихолесье Дейл не может.
— Виэль с тобой?
— Да! Попробуй удержи ее, когда Трандуилу грозит опасность! Впору мне ревновать, наверное, кабы не ты!
— Где, где же он? Мы думали, он в этом обозе…
— Так он не в Мории больше?..
Убедившись, что опасности больше нет, поверженные враги мертвы, на поляну выехала Синувирстивиэль…
Королева Дейла была ослепительна всегда — и, по чести, всегда питала страсть к тряпкам и драгоценностям. И теперь ее обливало серое платье с радугой перламутра, лишь отчасти прикрытое бархатным дорожным плащом, подбитым шелком, с опушкой из перьев неведомых птиц. Перед ней на седле боком сидела девочка неописуемой красоты — в точно таком же безукоризненном платье с богатой ручной вышивкой. Темную голову венчала светлая диадема, от которой по каскаду волос стекали цепочки с бриллиантиками. Лаириэль была похожа на куклу из дышащего фарфора, безупречную до мизинчика ножки в тонком кожаном сапожке, тисненом лучшими мастерами.
А еще в повозке, хорошо защищенной щитами, тут была Бус и двое рыжих гномиков!
— Ольва! — воскликнула Синувирстивиэль. Рядом с ней ехала Тиллинель и еще один эльф из тех, что защищали до последнего и затем все же покинули Полуденный приют, Бригель, а также два стражника-человека, одним из которых был Илс, со временем обзаведшийся пышными седыми усами. Илс был со своим знаменитым луком и громадными стрелами с мифриловыми наконечниками. Ольве он помнился высоким ростом, громадной силой, хорошим зрением и непролазной тупизной.
— Виэль! Твоя дочка!
— Твой сын!
Даня сейчас самозабвенно обнимался с Сетом, измазанный слюнями, кровью и гноем варга; в одежде не по росту, взъерошенный… Лаириэль посмотрела на него строго, как птичка, и чуть склонила тщательно причесанную головку набок. Ветка мельком усовестилась, попытавшись вспомнить, когда она занималась волосами Анариндила. Росли сами… мылись под дождем… надо было Галадриэль с расческой допустить до тела Даниила Анариндила Трандуилиона…
— Но мама! — кричал Даня, — где же ада, его нету тут! Но я точно знаю, он тут был…
— Да, — посуровела Ольва. — Допрос. Не морн же унес его.
Орки, оставшиеся в живых, долго не отпирались — были пленные, проклятый Мэглин и какой-то менестрель еле живой… бежали. Вон туда.
Не ждали — поделили кипящий отряд, соединенный теперь уже из эльфов Лихолесья, Лориена и людей Дейла; десять всадников вместе с Анариндилом на Серой отправили по следам варгов. Но погоня оказалась напрасной — за распадком начиналась Ирисная низина, и Серая потеряла след. Беглецы закономерно ушли в самое труднодоступное для выслеживания место этой части Средиземья, спасшись, но не дождались при этом и идущую к ним помощь.