Пришедшие ждали.
— Торин, ты и твой народ, вы отважны, — негромко сказал Трандуил. — Вы продержались тут почти десять лет.
— Наверху, около окон и балконов, получше, — сказал Торин. — Воздух свежее… там мы в основном и бились. Именно потому, что туда попадала дождевая вода и свет, там была тьма гоблинов. Я вот подумал… а что, если балрог погиб, когда хлынула вода?.. попросту погиб, и к нам никто не придет…
— Тогда договоренность, разумеется, придется пересмотреть, — сказал Саурон. — Только лишь золото — не слишком высокая цена за деву. Но балрог переживал и не такие катаклизмы…
— Идет, — сказал Трандуил и невольно поднял плечи, точно защищаясь. — Я слышу Проклятие Дурина. Я слышу великое зло.
Все трое невольно встали ближе друг к другу, точно и не были заклятыми врагами.
Балрог поднимался беззвучно, без привычного рева. В рогатом шлеме, в дымных, пылающих шлейфах своих призрачных плащей, взмахивая огромными крыльями — демон поднялся на морийский мост и выпрямился перед посетителями.
— Какие у меня гости… майа Аннатар… и вы двое… зачем вы пришли? Красивый король бежал. Вы не должны мне ничего. Наугрим будет жить с даром мифриловой крови.
— Мы принесли тебе твое око, — сказал Трандуил. — Я бежал, да. Но мы приняли решение отдать Аркенстон тебе…
— И как только ты прозришь, я буду счастлив призвать тебя в свои владения, в Мордор, — перебил Владыку Саурон. — Достойному майа — достойный прием… владения и почести по его рангу. Мы из одного братства, лорд Гротмор, и, хотя Мелькора более нет…
Балрог принялся разворачивать огненный бич. Неспешно, словно невзначай.
— Пусть сперва король гномов скажет то, что желает. У нас был уговор. Лишь потом я буду говорить с тобой.
Саурон метнул острый взгляд на Торина:
— Какой уговор? Я не знаю ничего об уговоре…
— Пари. Если эльф сбежит, — загрохотал Гротмор, — я обязался сохранить жизнь Торину Дубощиту, оставить ему мифрил — а еще выполнить любое желание коротышки! И эльф сбежа-а-ал!
— Любое? Желание? — Саурон вдруг, сообразив что-то, попятился по мосту прочь, к Вратам.
— Переводи! — заорал Торин. — Мы отдаем тебе проклятый камень, лорд Гротмор, чтобы он более нигде и никогда не сеял смуту и не причинял зла! И единственное мое желание, которое я выиграл у тебя благодаря Владыке Лихолесья — никогда! Ни при каких условиях! При нашей жизни и после ее окончания! Не покидать Морию! Ты можешь жить здесь у своей огненной реки и выходить на Красный пик — чтобы полюбоваться миром при свете солнца и луны, но ты никогда и никуда не отправишься дальше своих собственных владений! Вот мое желание! — И Торин кинул камень на мост — так далеко, как только сумел.
— Да будет та-а-ак! — заревел Балрог, бросаясь за камнем. — Но условие будет и у меня-я-я! Я никого и никогда не пропущу через Морию, будьте вы все прокляты, вы, обитающие как в скалах, так и в лесах, и под солнцем! Мое королевство навеки останется только моим!
И хотя Торин не понял слов, смысл того, что говорил балрог, был ему совершенно ясен.
Гротмор схватил камень и выпрямился, наугад замахнувшись. Бич ударил раз, два; Торин упал и покатился; Трандуил выхватил черный клинок — и один из огненных хвостов скорчился и почернел, отсеченный.
Трандуил подал руку узбаду — и оба короля побежали вслед за Сауроном. Балрог не преследовал врагов — он скорчился на мосту, оглаживая, ощупывая вожделенный камень…
Саурон тем временем был уже у Врат — обе створки распахнулись. Здесь Темнейшего майа встретил полукруг лучников.
Кили, Бард, Илс, Леголас, Халдир.
Без всяких стрелометов они приветствовали Саурона… который остановился и попятился назад, во тьму Мории; но сзади подбегали Трандуил и Торин.
— Вероломство, — заговорил Саурон голосом Тауриэль. — Вот она, цена ваших слов. Цена вашей любви. А ведь я знала, что не найду тут ни опоры, ни поддержки. О, Ольву поддерживали истинные короли… а мне не повезло. Я отлично все понимала, когда уходила от вас, предателей, бесчувственных предателей…
— Я так не могу! — крикнул Кили и отвернулся, опустив лук…
Морн с криком взлетел, стремясь прийти на помощь к своему господину… его сбили лучники, дежурившие у стрелометов.
— Леголас! Ведь я пришла к тебе, Леголас! Потому, что ты…
Леголас стоял спокойно, как на учениях. Лицо его не исказилось. Стрела лежала на луке.
Саурон взревел. Темная корона на голове рыжей стражницы вспыхнула, а по волосам побежали огненные искры — тело Тауриэль запылало.
— Хотите драться со мной? Заманили в ловушку? Навалились все вместе? Что же! Я готов! Вы еще раз показали свою слабость и трусость!
Гортхаур выхватил меч; его фигура словно выросла на голову и окуталась дымными тяжами. Майа призывал всю силу, всю злую мощь своего колдовства.
В этот же миг воинства орков, стоявшие лагерем напротив стана эльфов, пришли в движение и бросились в атаку. Их встречали кордоны эльфов Лихолесья, Ривенделла, Лориена.
Балрог выпрямился, воссияв взором; свет Аркенстона каким-то образом заполнил обе глазницы. Лорд Гротмор двинулся к Вратам; он ревел и бил бичом. Стены Мории тряслись, посыпались камни.
— Прочь! Прочь! Все прочь отсюда, это мои владения!
Леголас начал поднимать лук; Кили бросился к нему и схватил за руки.
— Посмотри, посмотри на нее, гном! Там уже нет ее, нет Тауриэль! — закричал Леголас. — Саурон пожрал ее! Ее рука коснулась меня… и я почувствовал это…
Илс напугался и отступил. Халдир чуть опустил лук, и лишь Бард оставался наготове, зорко следя за поединком.
Позади лучников стояли Галадриэль, Элронд и Гэндальф…
— Неужто все может и закончится сегодня, — прошептал старый маг. — Неужто мы сумеем удержать и уничтожить великий дух, не допустить дальнейшей войны, разрушить Темную страну… Мория, огненный балрог… кое-что из этого я наблюдал в своих видениях…
— Была надежда, что два Зла схлестнутся, — сказала Галадриэль, — и ослабят друг друга.
Силуэты леди Золотого Леса и Элронда пылали белым.
Трандуил тем временем бился с Сауроном: Ангуирэл в руках Владыки Лихолесья был темнее ночи, но лезвие его сверкало белым, а клинок Саурона пылал алым огнем. Искры осыпали поле боя.
Торин повернулся к балрогу и готовился встретить владыку Мории.
Темный майа выкрикивал заклинания. Вокруг сгущалась тьма, и без того почти непроглядная — битву освещало сияние звезд через раскрытые врата, пламя волос и меча Саурона, пламя тела балрога и огонь брошенных наземь факелов… а еще ярким голубым огнем светился сапфир в навершии клинка Трандуила.
Раненный, в чужом теле, Саурон не сдавался.
— Кто тебя подстрелил? — закричал Трандуил. — Чья стрела в тебе?
— Ты знаешь! — ответил Саурон и расхохотался. — Как я мог не повидаться с ней?.. Ко мне, лорд Гротмор! Мы на одной стороне… и мы победим этих предателей…
Балрог и без того нападал — с намерением ли помогать Гротхауру или без такового…
Новый удар бича пришелся по Торину — доспехи выстояли, но узбад закричал и откатился, затем отступил к воротам; Фили и еще один наугрим вытащили его прочь.
Трандуил пытался развернуться в бою так, чтобы оказаться у выхода, ближе к лучникам, однако Саурон теснил его… а балрог подходил все ближе.
Гротмор ударил бичом по королю эльфов, рассекая плащ в клочья, разрубая доспехи. Трандуил вскрикнул и упал на одно колено; лучники изготовились. Но Саурон также бросился к Трандуилу и расхохотался, занося меч — и открылся; снизу, под нагрудник Темнейшего майа, Владыка Лихолесья смог нанести свой удар первым.
Саурон, пронзенный от ребер до шеи, вздрогнул от боли и зашатался. Выронил огненный меч.
Балрог был уже слишком близко; Трандуил подхватил легкое тело стражницы и бегом бросился прочь, оставив оружие Гортхаура балрогу. Как только они оказались снаружи, гномы захлопнули ворота — и сразу же услышали тяжелый удар изнутри и страшный рев, сотрясающий каменную стену. Створки держали по десять наугрим с каждой стороны; еще четверо заложили на место особый тяжеленный засов…