Гора содрогнулась.
Орки атаковали с востока; бой шел по всему стану эльфов.
— Фили! — крикнул Торин. — Когда сработают запалы в золотой пещере?
— Вот-вот!
Землю потряс еще один глухой удар. Часть Красного пика, под которым обнаружили сокровища, тяжко осел и навеки похоронил злато неизвестного древнего рода гномов. Так решили мудрые, чтобы столь великий клад не привлекал сюда более никакого злого взора, никаких войск и битв. С вершин пошли камнепады и осыпи; эхо загремело по всем Мглистым горам…
Трандуил положил Тауриэль на землю, опустившись на одно колено. Их окружили Торин, Кили и Леголас — чуть поодаль стояли Гэндальф, Галадриэль, Элронд.
Тело девушки выгнулось, кровь из горла ударила алым потоком… и вместе с кровью из тела стражницы вырвалось нечто темное, крылатое…
Трое магов синхронно вскинули руки, будто натягивая сеть. Очертился силуэт громадной летучей мыши, которую невидимыми силками пытались удержать, прижать к земле. От огромного напряжения сил Галадриэль закричала — но это был крик торжествующий, крик победы. На ее пальце ярко светился камень в прекрасном кольце. Лучники осыпали пойманного Гортхаура стрелами — но увы, стрелы проходили насквозь, не причиняя вреда.
Освобожденная Тауриэль тем временем открыла глаза.
Посмотрела на Трандуила… Леголаса… протянула руку Кили.
— Благодарю…
И угасла.
Кили обнял Тауриэль и прижал к себе.
— Прости… я так хотел быть с тобой… и так надолго оставил…
Трандуил медленно встал с колена.
— Не лучший мой бой.
— Зато враг что надо, — буркнул Торин.
Внутри Мории бесновался балрог, сотрясая горы.
Белый Совет удерживал пленника и уже почти торжествовал победу… Гэндальф поднял посох, собираясь творить заклинение — но тут внутри темного силуэта что-то сверкнуло: невероятным усилием воли Саурон разорвал магические путы и, не задерживаясь ни на миг, устремился на юго-восток, к своим владениям.
— Проклятые твари… ненавижу… — донеслось с высоты. — Не прощу никогда… горите в огне!
— Опять, — сказала Галадриль и осела. — Нам не хватило силы… он слишком гневен… мы не справились.
— Он снова без плоти, — выговорил Элронд. — И уже не возродится. Это не так плохо.
— Предначертанное не изменить, — изрек Гэндальф. — А так хотелось…
— С нами не было Сарумана, — сказал Элронд. — Он не одобрил план, но именно его силы и не хватило. Гэндальф Серый не смог заменить Белого мага.
К Кили подбежали еще гномы, помогли завернуть тело Тауриэль и унести его.
— Что у тебя? Покажи, — потребовал Трандуил и дернул Торина за рукав.
Торин неохотно вытянул левую руку — кисть была отрублена балрогом.
— Что же… — начал говорит король эльфов, но тут…
На краях обрубка начало скапливаться серебро. По капле, по капле — выходило оно из тела Торина Дубощита, и вот через невеликое время гном потрясенно сжимал и разжимал мифриловую руку… схватился за бороду, прочесал волосы:
— Работает как настоящая!
— Что же, Торин Серебряная Длань, — сказал Трандуил серьезно, — может, подарок балрога и послужит тебе верой и правдой. В конце концов, мы честно отыграли его, побратим. Где твой жеребец?
— У скал, возле лошадей дежурят Ори и Келлис.
— Я возьму его. Поскачу в Лотлориен. Вы справитесь с орками?
— Мы запросто, — прошептал Торин, перекидывая меч из руки в руку, — ого! С орками! Нечего делать! Барук Казад!
========== Глава 43. Талан ==========
В Лориене, на безымянном талане близ границы, почти никто не спал. Разве что из походного жилища на колесах Сарумана, оборудованного со вкусом и с удобством, доносилось размеренное похрапывание.
Под руководительством Келеборна для лихолесской целительницы подготовили отдельную повозку. Фириэль уложили на нее, украсили цветами и сверху пока что укутали огромным шелковым полотнищем. Принять решение о прощании требовалось королю Трандуилу.
В легком шатре, в который принесли множество свечей и светильников, Синувирстивиэль шила Лантира. Лаириэль помогала ей, нашли и лориенскую эльфийку, способную к целительству. Времени сварить сильное снотворное или обезболивающее не было. Лантира напоили готовыми зельями, но силы их не хватало.
Лориенская дева пела.
Эйтар держал Лантира, заведя тому руки за голову и обхватив изо всех сил. Красавец эльф зажал в зубах толстую щепку и периодически выл в голос. Виэль и Лаириэль, спокойно переговариваясь на своем птичьем наречии, зондировали раны, убирали сукровицу и кровь, закладывали снадобья, зашивали рваную поворотом меча плоть тонким, еле видным шелком. Лишь один раз Синувирстивиэль укоризненно сказала Лантиру:
— В два раза больнее могло бы быть… потерпи еще чуть-чуть…
Когда девы закончили, с Лантира и с Эйтара, с обоих, градом лил пот… Эйтар отпустил нолдо, и тут Виэль спокойно добавила:
— А теперь зашьем плечо.
Оба в один голос вскричали:
— Нет!
Тогда Лаириэль со всей серьезностью десятилетней девочки наложила на руку целебную мазь, забинтовала и сказала:
— Хорошо, здесь зашьем завтра. Ты отдыхай. За ночь твои раны в груди уже должны немного зажить и будут болеть не так сильно.
После этого Лантир получил отвар, погрузивший его, наконец, в сон. Эльф крепко уснул, восстанавливая силы.
Цену своей жизни он пока не знал.
Эйтар и Тиллинель пока что остались с ним — Лаириэль была с мамой, как и Даниил Анариндил.
Мглистые горы ревели и грохотали. Что происходило в стане, было не разобрать — слишком далеко. Ветка сидела между Мэглином и Даней. Все трое накрылись одним плащом, обнялись и смотрели в сторону Восточных врат Мории.
— Я почему-то думала, что отдать балрогу камень будет проще, — прошептала Ветка.
— Там три воинства, — спокойно выговорил Мэглин. — Наугрим, людей, эльдар. И почти весь Белый Совет. Лучшие бойцы трех эльфийских вотчин. Даже если Темнейший прислал свои войска, пешие, без варгов, они будут повержены.
— На душе неспокойно.
— Еще бы. Ты видела смерть сегодня. Дважды.
— Нет, я про другое беспокойство… там Ри… то есть и про это тоже… Мэглин, я ж наверное жаба бездушная…
— Король Трандуил будет биться с Сауроном.
— Он? Почему он?
— А кто? — очень спокойно, мягко спросил Мэглин и заглянул Ветке в глаза. — Кто?
— И верно… Эру, что же они горы-то рушат…
— Жаль, что я не вижу, что там происходит, — с завистью сказал Даня. — Ада конечно всех победит.
— Увидишь. Посмотришь потом, что получилось. А горы… ну под руку попались, наверное, — усмехнулся лаиквенди. — Ложитесь-ка оба спать, вот что.
— Да, отличный план, — буркнула Ветка. — У меня еще ноги не отошли после задушевной беседы. Ну как так можно — дал информацию, но не дал условия ее получения. Классическое поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Торин знал — день Дурина и так далее. А я…
— Надо было правильно задавать вопрос, — сказал Мэглин. — И потом. Ну вот ты узнаешь имя. И что ты будешь с ним делать?
— Ну… не знаю. Галадриэль говорила о своем брате…
— Владыка Финрод? Ну положим, он в заточении в Мордоре много тысяч лет и не поддался искажению, — задумчиво сказал Мэглин. — Представить его в ясном рассудке я не могу… хотя если он доселе эльф и не перевоплотился в наисильнейшего из орков Гортхаура… страшно.
— Наверное. Но Галадриэль просияла от одного предположения, что он жив, — проговорила Ольва. — И она бы хотела знать.
— Что теперь гадать, — легко сказал Мэглин. — В нужный момент ты вспомнишь имя. Саурон как-то заморочил тебя, он колдовал. Чего-то хотел… ты еще не вполне очнулась. Чего он хотел? Что просил?