— Сперва, — спокойно проговорил Трандуил, — мы отправляемся в Сумеречные чертоги. Нам надо убедиться, что в нашей вотчине все спокойно.
— А потом? Ада, а потом?..
— А потом будет видно, — рассмеялась Ольва. — Но мы же не говорим «нет», верно, Трандуил?
— Ну разумеется, я бы сказал «нет», — проворчал Владыка Лихолесья. — Но что теперь поделаешь. Ослаб магический оберег, укрывавший мой лес. Мы словно опять приблизились к Средиземью и всем его делам, от которых так старательно отдалились.
— И это не так плохо, сосед, — сказал Бард. — Мы тоже отбываем. Я подошел попрощаться. Очень хочу видеть вас в моем городе и буду с надеждой ожидать. Я забираю новобрачных?
— Забирай. Пусть проведут медовый месяц у тебя. Роль телохранителя Ольвы Льюэнь я возьму на себя на какое-то время, — спокойно проговорил Трандуил. — А далее мы решим, как нам следует поступить.
Эйтар, уже в дорожном, подошел к владыкам и преклонил колено. Ветка положила руку ему на голову.
— Спасибо за службу, лаиквенди. Я надеюсь, мы еще увидимся.
Эйтар коснулся губами пальцев Ольвы и ушел.
— Остался один вопрос, — проговорила Галадриэль. — Один маленький вопросик.
Бард, Трандуил, Келеборн — все присутствующие вопросительно поглядели на Леди Золотого Леса.
— Кто же подал знак Саурону для нападения на обоз?
— Я думал об этом, — медленно сказал Трандуил. — Приходится решить, что это была Фириэль, возможно, невольно. Пустив зло, сомнения и предательство в свою душу, она сделалась маяком для Темнейшего. Такие вещи ценны и зримы для него. Да и его явления прекратились с ее гибелью… и с гибелью Тауриэль.
— Сомневаюсь, — выговорила Синувирстивиэль. — Фириэль почти всю дорогу сидела с Мэглином, исполняла мои указания. Ставила припарки, массировала ногу. Но вроде как думать более и не на кого. Это были дети, раненые и наугрим.
— И Саруман, — сказал Гэндальф. — Великий маг, член Белого совета. Неужто он не укрыл бы беглецов от злого глаза? Само его присутствие могло бы сделать нападение орков Саурона невозможным.
— А может, — произнес Келеборн, — как раз Саруман и стал слишком ярким огнем, который заметило Око? Может, магу следовало путешествовать отдельно, не привлекая к себе внимания?
— О, магия истари весьма сильна и многообразна, — выговорил Гэндальф. — Если бы Саруман предполагал, что будет нападение, он, конечно, использовал бы ее, чтобы защититься от такового… но мы так хорошо убедили всех, что повозкам не грозит опасность, а Золотой Лес так близко…
— В любом случае, иных предположений пока что нет, — подытожил Трандуил. — мы запомним эту засаду и всех, кто был в повозках…
— Прости, Трандуил. Кто-то должен сказать, — выговорил Элронд. — Там был…
— Даниил Анариндил, — упавшим тоном произнесла Ветка, отвлекаясь от созерцания отъезжающих гномов. — Там был Даня. Темнейший может чуять его, как хищник… добычу.
— Наш сын не добыча и никогда ею не будет, — спокойно сказал Владыка. — Но мы учтем и это.
— Что еще нужно, — проворчал Элронд. — Фириэль глупая девчонка, которая сполна заплатила за свою ошибку. Саруман слишком могучий маг, чтобы подставиться под Око. Саурону нужен Волчий принц. За ним орки и пришли, его и требовали. Его и почуяли.
— Остановимся на этом, — с достоинством сказал Трандуил. — Очевидное не всегда истина. В моем сыне нет зла и не может быть, слишком много света, любви и надежд было вложено в его рождение и воспитание в укрытом Сумеречье. Притягательность его для Темнейшего не могу отрицать — но именно поэтому, потому что он, словно драгоценный камень, собрал в себя слишком много света. Именно поэтому был защищен от сторонних глаз столько, сколько оказалось возможным. А теперь мы тоже собираемся в дорогу. Нам остается лишь поблагодарить Лориен, чья щедрость подверглась изрядной проверке, и отправиться в путь. В любой момент ждем Владык эльфийских земель и короля Дейла в гости. Теперь рубежи Сумеречья открыты.
— О какой щедрости ты говоришь? — усмехнулась Галадриэль. — Благодаря пещере с золотом, мы сможем купить себе лучших лошадей хоть в Рохане, хоть в Гондоре. Этот поход обогатил все наши королевства. И самих гномов, конечно. Они идут в свои Синие горы с огромным богатством на повозках.
— Может, — сказала Ветка, провожая взглядом последнюю повозку наугрим, тщательно укрытую кожами, — их следовало бы проводить? Защитить?
— Нет. Гномы — сильные бойцы. Это их путь, — выговорил Трандуил. — И их судьба. Настает момент расставания. Он всегда настает. Но какое-то время с гномами пойдут Леголас и Арагорн, послужат им разведчиками — пока их пути следуют в одну сторону.
— Я так и не добралась до Шира, — прошептала Ветка.
— Я думал о хоббитах, когда пустился вслед за тобой, — улыбнулся Трандуил. — Но все же решил, что гномы тебе… интереснее.
Вдоль обоза гномов скакал Торин на вороном жеребце.
— Анари, — проговорил Владыка. — Пойди с Гэндальфом. Нам надо попрощаться с узбадом.
Бард, Элронд, Галадриэль, Келеборн и старый маг — все отошли прочь, а Трандуил, взяв Ветку за руку, сделал несколько шагов навстречу Серебряной Длани.
— Как твоя рука, брат? — спросил эльф, когда Торин подъехал.
— Как родная. Служит не хуже. Балрог держит свое слово, — усмехнулся Торин. Жеребец под ним горячился, ронял пену, а длинная волнистая грива лежала, как волосы самого узбада — разве что серебра седины в ней не было. — Я прощаюсь с вами. Ольва, ты знаешь и без того. Я люблю тебя. И я правда думал, всем сердцем верил, что ты заблуждаешься. Не понимал эльфов, живущих без страсти, без огня. Не видел я этого огня, пока не побывал в бездне Мории. Ждал я, пока морок с тебя спадет и ты очнешься. Но… понял я, что твои чувства ко мне… они как мечта, как поцелуй на льду, Ольва. Есть-то есть, а взять нельзя. Посмотрел и на Кили с Тауриэль. Свои должны держаться своих, Ольва. Бард, кажется, говаривал тебе это… и был он прав. Дай тебе Эру все же никогда не разочароваться в твоем выборе. И я свой сделал. Я соскучился по морскому ветру, по дому, который не унаследовал от пращуров, а создал своими руками, по Чертогам Торина в Синих горах. Я боролся за наш народ, пока Таркун не отдал ключа и карты. Но проклятое злато Смауга не приносит блага. В добрый час я ушел из Эребора и освободился, а власть злата охватила Даина… Эребор заперт от орков и от глаза Саурона, все, как хотел Таркун. Они, эти мудрые, изрядные хитрецы. Я же принял решение и сделал свой выбор свободно, хоть и по пожеланию Балина. Всем своим сердцем я попробую принять Келлис — может, без страсти, но как преданный супруг.
— Счастья тебе, — тихо произнесла Ольва.
— А ты, брат, — Торин обратился к Трандуилу. — Хоть и невольным было наше побратимство, но мы оба признали его. Да, ваш союз с Ольвой теперь священен для меня. Я никогда не нарушил бы закона чести. Прости за… фею. И балрог с тобой, зануда лихолесский!
— И с тобой, Торин Серебряная Длань. Легкого пути тебе и твоему народу! — Трандуил обнял Ветку за плечи.
А она смотрела вслед улетающему вороному жеребцу.
И в теле, и на душе Ольвы снова было легко. Все слова оказались сказанными. Нужные слова.
И позже, когда Ветка уже ехала на Гесте рядом с Трандуилом во главе их отряда по направлению к Ирисной низине, отзвуки стука копыт черного, как смоль, коня звучали в ее душе, постепенно затихая.
Затихая навсегда.
Так она думала.
«Сказать — не значит сделать».
Комментарий к Глава 47. Счастья тебе
Кто в плену у Саурона? А - Финрод (Ном), Б - Келебримбор, В - ОМП, С - ваша версия. Если можно, развернуто ))))
Появвились еще версии Маглор, Даэрон.
========== Глава 48. Домой! ==========
— Ну что же, — проговорил Гэндальф, стоя рядом с лордом Элрондом. — Вот все и разъехались. Пора и нам, друг мой, перевалить Мглистые горы. Ты поедешь в Последний домашний приют, я — в Шир… что-то давненько я не навещал полуросликов, да и фейрверков у меня скопилось пруд пруди.