Оказывается, все было так.
Этот самый доктор Володя недавно окончил институт, его прочили в аспирантуру, а он выбрал себе дальнее село и решил, что писать диссертацию можно и здесь. С самого начала он никакой работы не чурался — вместе с медперсоналом больничку свою отремонтировал, так что любо-дорого. А потом начал всякие новшества вводить. И вот в один прекрасный день явился доктор в общежитие. И начал агитировать поселенцев кровь сдавать. Разъяснил им, что дело это очень важное — когда поступают тяжелобольные, они нуждаются в срочном переливании крови. А как же это сделать, если село от райцентра далеко, да и дороги весной и осенью непролазные? Ждать, пока ампулы на тракторе со скоростью четыре километра в час доставят, не всегда возможно. А вот если каждый всего по двести пятьдесят граммов сдаст — это будет прекрасный выход из положения. Поселенцы расшумелись. «Ишь, чего придумали, — разворчался этот самый „король“, — кровь продавать! А по какой цене, интересно, вы можете оплатить драгоценную жидкость, текущую в моих жилах?»
— Напрасно беспокоитесь, — успокоил его доктор, — кровь сдается безвозмездно.
— Безвозмездно? Ну, дудки, я свою кровь задаром проливать не намерен.
— А если я, к примеру, свою кровь не пожалею, меня от работы освободят, чтоб я мог вдоволь поваляться? — вмешался в разговор Жирков.
Доктор разочаровал лодыря, сказав, что донорство не влечет за собой ущерба для здоровья и, следовательно, не требует постельного режима.
— Прости меня, грешного, господи, — закрестился пономарь, — не сумел я, червь земной, возлюбить человеков более себя самого…
Словом, сколько ни уговаривал доктор, ни один из поселенцев так и не пожелал стать донором. Володя ушел от них сильно не в духе и на прощанье не удержался — высказал начистоту, что он о них думает.
На другой день шли поселенцы с работы — дорога как раз мимо больницы проходит — и видят: толпится возле крыльца народ. Их даже страх взял — уж не тиф ли, случаем, напал? Подходят ближе. «В чем дело?» — спрашивают. А им разъясняют — ничего, мол, такого особенного, просто совхозники кровь сдавать пришли. И видят поселенцы: стоят, своей очереди дожидаются и шофер Свиридюк, и доярка Анна Дайсун, и парторг, и директор.
— Эй, ребята, — стали их звать совхозные, — идите скорее, а то доктор спешит, его в деревню на роды вызвали.
Ну, такие, как Жирков, только «ручкой сделали» — привет, мол, доктору. И «король» туда же. И служители религиозных культов по тропке затрусили. Но нашлись и другие. И первым из них был Севастьянкин.
— Неладно получается, братцы, — покрутил он головой, — очень даже неладно. Ведь для нас в совхозе никто никаких различий не делает, никто нам в глаза не тычет: «Вы, мол, не совхозные, вам, мол, этого не положено». Нас здесь всегда на равных правах держат. А тут что же выходит: хлеб-соль вместе, а табачок врозь?
И пошел Севастьянкин первым из поселенцев сдавать свою кровь. И хоть кровь у него, как у алкоголика, наверняка была незавидная, доктор Володя взял, как и у всех, двести пятьдесят граммов — боялся обидеть человека. А за Севастьянкиным потянулись сдавать и другие поселенцы — Куровский со своим бывшим прорабом, Дариоглу с Уруном, Груша.
Вот о чем рассказал мне комендант, пока мы возвращались из больницы…
На следующее утро мы навестили больного. Операция прошла благополучно. «Король» лежал в маленькой боковушке, которая носила громкое название «послеоперационной», хотя и могла вместить всего две койки. Но в комнате было много света, на подоконнике буйно цвела герань, а на выскобленном до белизны полу играли солнечные зайчики. «Король» чувствовал себя неплохо, но разговаривать ему еще доктор не разрешил.
Ему и самому было стыдно разговаривать: ведь он пожалел то, что другие легко и просто, как само собой разумеющееся, отдали для него.
Чья кровь течет теперь в «королевских» жилах? Кровь веселого шофера, трудолюбивой доярки или неутомимого директора? Трудно сказать. Да ведь это, собственно, и неважно. Важно другое — это кровь людей, понимающих, что человек человеку — брат, друг и товарищ.
Сегодня в совхоз пришла телефонограмма из райисполкома с просьбой выделить рабочих для посадки деревьев вдоль шоссе. Посадки должны проводиться в нерабочее время и исключительно на добровольных началах.
По этому поводу вечером было созвано общее собрание всех рабочих совхоза.