— Ваше Величество, может быть, вам имеет смысл поменять платье? В смысле, на менее приметный наряд. Я к тому, что разбойники — люди дикие, к политесу не приученные. Для них это лишь возможность хорошо поживиться, а вовсе не символы власти.
Андрей хмыкнул. — А что, пожалуй, вы правы. — Он, впрочем, вовсе не опасался возможного нападения, сподвигло на смену камуфляжа куда более глубокое соображение. С простолюдином, или мелким дворянином встречные будут чувствовать себя более раскованно и, возможно, скажут что-либо интересное.
Он сосредоточился, формируя образ мелкопоместного вельможи, но хулиганствующее подсознание все время сбивалось на иллюстрацию к произведению Даниэля Дефо. Особенно впечатлил бы встречных зонтик из козьих шкур. Наконец мобилизовался и переменил королевский наряд на вполне приличный, хотя и не новый наряд провинциального дворянина. Заодно реконструировал и шпагу. Вместо пижонистой королевской игрушки теперь у него на боку висел матерый эспадрон. Почти на полкило тяжелее, но с бритвенно острыми гранями.
— И как? — Поинтересовался он у смущенно отвернувшегося спутника.
— Несколько вызывающе… — Отозвался советчик. — Но куда лучше неведомого зверя, украшавшего ваши плечи ранее.
— Ну ты, — хотел обидеться за результаты своего творчества король-маг, но вспомнив диковатую расцветку плаща, промолчал.
Окончив преображение, путешественники двинулись дальше. Не прошло и десяти минут, как из окрестных кустов выскочило с десяток вооруженных кто чем разбойников.
— Стой. — Плакатно вытянул вверх руку предводитель шайки. — Кто, откуда, куда, что везем? Привычно протараторил он и, не дожидаясь ответа, уведомил. — С верхового два дуката, с повозки три и еще один за работу. Итого шесть.
Видя, что дело поставлено на промышленную основу, Андрей, глумливо улыбаясь, изобразил понятную даже в кругу местных джентльменов удачи фигуру. — Вот вам, и то много. — Желание попробовать новый клинок в деле заставило пренебречь первым этапом общения и ускорить развязку. Однако столь неожиданный ответ явно смутил разбойников. Главарь помялся и оглянулся на спутников. — Ладно. Три, но ни форинтом меньше, — вновь вздернул ладонь в небо грабитель.
— Это еще что за дела? — Удивился Андреас. Что-то мне такие игры вовсе не нравятся. Тем не менее, опасаясь, что в общение вступит почуявший себя в своей тарелке ростовщик, и тогда торговля затянется, Андрей выхватил шпагу из ножен. Собираясь выкрикнуть что-то грозное и достойное короля. Однако вместо этого хрипло проревел. — Всех перережу. Пасть порву, моргала выколю… — Взмахнул клинком, со свистом разрезая полуденный воздух. Не парламентское выражение вызвало у грабителей весьма бурную реакцию. Они, не сговариваясь, побросали на дорогу военное имущество и ринулись обратно в кусты.
— Эй. Стой. Куда? — Андрей недоуменно обернулся к замершему в повозке ростовщику. — Чего это они? Король заметил, что глаза его спутника округлились, грозя покинуть орбиты, челюсть отвалилась, а сам он находится в крайне возбужденном состоянии. Да что ж такое? И тут Андрей бросил взгляд на руку, все еще сжимающую рукоять эспадрона. Смутило всадника, что на резной рукояти эфеса он увидел блестящие матовым блеском металла суставы.
Он осмотрел себя и со смехом обнаружил, что преобразился в непередаваемо сверкающего на солнце робота из первого Терминатора. «Могу представить, как выглядит титановый череп с горящими угольками глаз, в обрамлении бархата и украшенной пером шляпы». Вернуть изначальный облик оказалось несколько затруднительно. Мешал задорный смех. Но, наконец, справился.
Воспитанный в строгости банкир опасливо подвинулся от оборотня. И только сотворенное Андреем троекратное знамение кое-как успокоило опасение спутника.
— Это способности короля… — Пояснил Андреас, когда ситуация несколько успокоилась. Настоящего короля, а не тех самозванцев. Но я вовсе не желал пугать этих дорожных жуликов настолько сильно. Случайно вырвалось. — Извиняющимся тоном закончил объяснение король. С другой стороны мы сэкономили, минимум, три монеты. Заметьте, никого не тронув.
— Думаю, что для них лучше было бы получить удар вашей шпаги, чем испытать тот ужас, который они ощутили. — Парировал банковский клерк.
Но приключения еще не закончились. Едва путешественники собрались двинуться дальше, как из кустов, в которых до своего панического бегства сидели разбойники, послышался приглушенный стон.
Андрей спешился и, преодолев неглубокую канаву, принялся настороженно осматривать заросли. Пройдя с полсотни метров, заметил, что звуки приняли более стройный характер и звучат из-за дуба, вокруг которого была намотана приличных размеров веревка. Глянув за дерево, исследователь увидел привязанного к стволу человека. Рот его, заткнутый рваной тряпкой, извергал мычание, которое путники и приняли за стон. Одежда выдавала в нем священнослужителя. Длинная походная мантилья и покосившийся клобук. Впрочем, точного названия островерхой тиары Андрей даже не пытался вспомнить. Он осторожно отвязал узника. Спасенный, дико вращая глазами, сорвал кляп и разразился вполне естественными в его положении, но мало приличествующими духовному лицу выражениями. — Грязные выродки осла и гиены. — Таковы были наименее крепкие эпитеты, коими тот наградил неведомых злоумышленников.
— Что с вами случилось? — Поинтересовался Андрей.
— Мерзавцы требовали плату за проезд по этой паршивой дороге. А на мой отказ просто связали и принялись перетряхивать багаж. Свиньи. Меня, кардинала святого ордена креста, как простого… Тут священник поперхнулся и заинтересованно глянул на освободителя. — А кто ты, смелый воин?
— Я? Прохожий. Мимо ехал. Слышу, кричат. Дай думаю… — Невнятно отговорился монарх. И вновь перешел к расспросам. — А не скажете, Ваше Преосвященство, какая нужда занесла вас в этакую глушь.
Кардинал, отряхивая платье, пробурчал. — Вот, вот. Меня, направленного для совершения таинства помазания короля этой варварской страны, его подданные едва не угробили.
— Ага, так вы следуете на коронацию? — Поинтересовался Андреас. — Прекрасно.
— Чего тут хорошего?.. — Сердито отозвался священнослужитель. — У меня дикая мигрень, а тут это… — Скверный характер, помноженный на неприятности, превратил его в совершенно невыносимого собеседника.
— Впрочем, ежели вы согласитесь доставить меня до ближайшего городка, я готов благословить и ходатайствовать о ниспослании на вас благодати господней… Впрочем, ничем иным отблагодарить все равно не сумею. — Добавил Кардинал, обшаривая карманы. — Эти мерзавцы успели вытащить все деньги…
— Я с радостью готов предложить вам свои скромные услуги. Повозка, правда, неказистая, но все лучше… — Раскланялся король, в голове у которого возник интересный план. — Скажите, Ваше Преосвященство, а на которое число намечена коронация?
— На завтра сын мой. На завтра. Последний срок, как было заявлено в письме, подписанном главным распорядителем короля.
— Завтра, так завтра. Будьте спокойны, мы проводим вас не только до города, но и до самой столицы, благо, что тоже направляемся туда.
Благосклонно приняв приглашение избавителя, священнослужитель собрал разбросанный по окрестностям багаж и, любезно поддерживаемый спутником, вышел на дорогу.
Предупредив Шальке о необходимости сохранить личность короля в тайне, Андрей усадил священника в повозку и, сопровождаемый тяжелый вздохом утомленного дорогой и возрастом Боливара, уселся в седло.
Предоставив финансисту развлекать священника светской беседой, Андрей приотстал и, отпустив поводья, задумался о перспективах, которые может сулить нежданная встреча.
В голове изобретательного морпеха уже почти выстроился оригинальный и остроумный план, когда на проезжей части вновь развернулось активное действо.
— Все, достали. — Разозлился Андрей. — Впрочем, его негодование можно было понять. Вылетев из кустов, снаряд, запущенный невидимым метателем, едва не попал в голову правителя государства. Только везение, да случайная кочка, на которой споткнулся едва плетущийся конь, помогли избежать серьезной травмы. Поэтому, когда на дорогу бросилась дико ревущая ватага нового атамана, встретил их с обнаженным клинком. В два удара разметав набегающего главаря и его свору, врубился в толпу, нанося разящие удары. Миг, и от десятка боевиков в живых осталось всего трое убегающих прочь калек.