Он поднимает руку к лицу, проводит пальцами по челюсти и накрывает ладонью весь рот. Он сжимает челюсть, его глаза опускаются.
Я лежу поперек сиденья, уставившись в потолок.
Я почти уверена, что эта поездка обернется неприятными последствиями.
Мы приехали сюда, чтобы Кэп мог поделиться с нами своим миром, чтобы объединить всех, пока они не смогут выбраться сюда снова. Убедить их, что это был правильный шаг, попытка удержать нас обеих, отсрочка.
Всегда нужно чем-то пожертвовать.
Проходит несколько минут, и все трое наконец садятся в машину, и я ощущаю их тяжесть, она угрожает раздавить меня, но гнева мне достаточно, чтобы взять себя в руки.
Дорога домой проходит в тишине.
Как только мы добираемся до дома, мы вчетвером вылезаем из внедорожника и идем наверх.
Ройс и Кэптен исчезают в своих комнатах, а Мэддок останавливается возле моей.
Он хватает меня за подбородок, его глаза подозрительно бегают по моему лицу. Он знает.
– Сегодня мы будем спать в моей комнате, – говорит он, и мне остается только следовать за ним.
Он включает душ, поэтому я начинаю снимать с себя одежду, бросаю ее на пол и вхожу к нему.
Мы заходим внутрь, и он толкает меня под струю, нежно обнимая за плечи. Он гладит руками мои волосы, пока они пропитываются влагой, пробегая пальцами по позвоночнику до изгиба ягодиц. Он спускается к бедрам и отворачивает меня от себя.
Его голова опускается на мою шею, и он целует ее до того, как легкий укус пронзает мне кожу. Губами он касается моего уха, но слова так и не срываются с них.
Я поворачиваюсь в его руках, отступая назад, пока лопатки не касаются прохладной плитки, притягиваю его к себе.
Он напирает на меня, его глаза встречаются с моими, и я понимаю.
Он знает.
Вот оно.
Заботливый богатый мальчик не должен был влюбляться в проблемного ребенка из неблагополучного района, а проблемный ребенок не должен был позволять себе верить, что в ее мире возможно что-то большее, чем выживание.
Я провожу языком по зубам, приподнимая подбородок, чтобы зажать между ними его нижнюю губу. Я сжимаю ее, пока он слегка не зарычит.
– Моя малышка. – Его глаза закрываются. – Она не просто так показывает зубы, – шепчет он, проводя языком по ране. – Она кусается.
Его губы касаются моих, и он целует меня грубо, требовательно, но потом все меняется. Его мышцы расслабляются, руки скользят по моим волосам с нежностью, которую он изо всех сил пытается сдерживать. Он наслаждается каждым движением языка, каждым поцелуем.
Он не торопится, зная, что у нас больше нет времени.
Завтра все изменится.
Мэддок
Кэптен выходит из своей комнаты около четырех утра и останавливается как вкопанный, когда замечает меня, сидящего у стены возле своей двери.
Он подходит, внимательно разглядывает меня.
Я киваю, и он опускается на пол напротив. Он дважды стучит костяшками пальцев по стене сзади, и не проходит и пяти секунд, как появляется полусонный Ройс.
Он хмурится при виде нас, но медленно садится рядом с Кэпом.
Я перевожу взгляд с Кэптена на Ройса.
– Она знает.
Ройс смотрит на мою дверь.
– Что это значит?
Я поднимаю на него взгляд, и осознание поражает его.
Он закрывает глаза, откидывая голову на стену.
– Мы берем ее, или она сбежит.
Грудь Кэптена поднимается с глубоким вдохом, и он смотрит в конец коридора.
– Кэптен. – Он облизывает губы, как будто слова застряли и их нужно протолкнуть наружу. – У меня есть идея. – Он издает вымученный смешок. – Я, черт возьми, понятия не имею, сработает ли это, но я знаю, что вам это не понравится.
– Твою мать, чувак, – хрипит Ройс, пощипывая переносицу.
– Это спрячет ее от них?
– Вроде того. – Глаза Кэптена встречаются с моими. – Но не только от них.
Мое зрение затуманивается, поэтому я прикрываю глаза. Дыхательные пути словно склеены, я сглатываю сквозь скрежет в горле и выдавливаю единственную вещь, в которой в этот момент уверен на сто процентов:
– Я доверяю тебе.
Глава 11
Рэйвен
– У тебя есть ко мне вопросы? – тихо спрашивает Ролланд.
Я усмехаюсь, глядя в окно.
– Ни одного такого, на который я могла бы надеяться услышать правду в ответ.
– Справедливо.
Я смотрю на него.
– Справедливо? – повторяю я. – Справедливо? – Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы оказаться к нему лицом. – Ты сейчас серьезно? – Я таращусь на него, разинув рот.