Пропагандистская кампания Родса по подготовке этого крупного наступления включала использование его собственных газет в Капской колонии, в частности "Кейп Аргус", для распространения ложных слухов о том, что воины матабеле собираются для нападения на английских поселенцев вопреки договору о концессии Радда. Один из давних лейтенантов Родса, Леандер Джеймсон, в октябре подготовил 1400 человек и, используя слухи о нападениях матабеле на белых поселенцев в качестве оправдания, двинулся на Губулавайо. Когда два войска сошлись, 5 000 воинов матабеле были уничтожены современными пушками и пулеметами. В этом коротком сражении погибло более 3 000 матабеле, в то время как среди бойцов роты было всего несколько человек. Затем Джеймсон отправился в пылающую столицу Лобенгулы и установил флаг компании на дымящихся руинах.
Вскоре после битвы в Губулавайо вошел Родс, который стоял наготове, чтобы отпраздновать победу. Как премьер-министр Капской колонии он находился далеко на севере от территорий, которыми официально управлял, но как управляющий Британской южноафриканской компании он был в самом центре своих новых, незаконно полученных владений. Он построил себе дом на месте разрушенного фундамента королевской резиденции Лобенгулы, а затем несколько дней наблюдал за тем, как закладывается деловой район новой столицы, который должен был называться "новым городом Булавайо".
Столкнувшись с критикой со стороны общественности и попытками небольшого контингента британских войск остановить грабеж и разграбление владений Лобенгулы армией поселенцев, Родс немедленно начал новую кампанию в прессе. В ней он предупреждал Великобританию не вмешиваться в деятельность компании, чтобы не столкнуться с "новой республикой, которая вызовет больше крови... чем стоит вся нация матабеле". 18 июля 1894 года Великобритания признала юрисдикцию Британской южноафриканской компании над только что завоеванной территорией. Основание Родезии было завершено, а акции компании взлетели в восемь раз по сравнению с тем, что было до битвы. Родс, ставший героем как для дикой группы родезийских "первопроходцев", так и для акционеров компании, ликовал, что компания "владеет очень большим куском мира... всем, что в нем, и всем, что на нем, кроме воздуха". Он и компания лишили матабеле их земель и превратили их в промышленный и сельскохозяйственный пролетариат. Вместе они правили землей площадью более миллиона квадратных километров. И они убедили себя в том, что их агрессия была совершена во имя прогресса.
Став премьер-министром Капской колонии и "человеком-председателем" Родезии, Сесил Родс достиг вершины власти, авторитета и уважения. В Капской колонии он продолжал управлять своими коммерческими интересами и работать над преодолением растущего разрыва между бурскими и английскими колонистами Капской провинции. Стабильность была бы не только полезна для бизнеса, она была абсолютно необходима компании для полноценной эксплуатации Родезии. Для реализации этой программы Родс нуждался в поддержке бурских и английских парламентариев и пошел на ряд одиозных уступок, чтобы заручиться этой поддержкой. В парламенте он заключил множество сделок с бурами, чтобы обеспечить свои деловые интересы, например, построить железные дороги там, где он хотел, особенно железные дороги, ведущие на север Родезии. Он также сдержал оппозицию жестокому обращению De Beers с рабочими и отложил планы по введению налога на алмазы. Взамен он поддержал законы и правила, которые дискриминировали чернокожих африканцев и за которые выступали буры. Энтони Томас пишет, что было "два важных соображения, которые подтолкнули Родса к расистской позиции - потребность политика в голосах избирателей и потребность промышленника в контролируемой рабочей силе".
Третьим соображением была убежденность Родса в необходимости единой "туземной" политики для всех республик. В бурских республиках Трансвааль и Оранжевое свободное государство чернокожие африканцы не имели избирательных прав, и Родс поддержал предложения ограничить голоса чернокожих и в Капской колонии. Вначале он начал проводить политику, которая лишала права голоса тех, кто владел землей в общине, - этот шаг снискал ему политическую благосклонность многих его бурских избирателей. "Мы должны управлять туземцами как подвластной расой", - объявил он. "По данным последней переписи населения [возможно, около 1890 года], в колонии насчитывается 1 250 000 туземцев и 250 000 европейцев. При нынешнем избирательном праве, если бы они им воспользовались, туземцы имели бы большинство голосов". Он продолжил: "Обращайтесь с туземцами как с подвластным народом до тех пор, пока они остаются в состоянии варварства".