Четыре английских фрегата вошли в гавань Нового Амстердама и высадили сотни солдат. Хотя форт Амстердам был плохо укомплектован для обороны от столь мощного войска, Стайвесант заранее получил предупреждение о вторжении флота и укрепил оборону форта, организовав караулы, выкопав оборонительные рвы и отремонтировав обветшавшие стены. Он отправил письмо капитану небольшого английского флота. Он поинтересовался причиной появления кораблей и выразил надежду, что, поскольку их страны находятся в состоянии мира, командующий не "склонен развлекать нас какими-либо предрассудками".
Курьер доставил ответ полковника Николлса Стайвесанту в его офис в форте Амстердам 4 сентября: "Именем его величества, - гласила записка, - я требую, чтобы город Скитуэйт на острове, известном под названием Манхато, со всеми принадлежащими к нему фортами, был предоставлен его величеству в повиновение и защиту в мои руки". Ни он, ни король не хотели кровопролития или насилия, спокойно говорилось в записке, но если условия не будут выполнены Вест-Индской компанией, Стюйвесант навлечет на себя "несчастья войны".
Придворная вежливость была в порядке вещей. Вручив письмо, Стайвесант фыркнул и отказался отвечать, поскольку оно не было должным образом подписано. Он отослал письмо обратно, и Николлс, не теряя времени, написал новую записку на имя "достопочтенного губернатора Манхато", в которой повторил свои требования и умолял Стайвесанта не медлить: "Ваш скорый ответ необходим, чтобы предотвратить будущие неудобства, и очень обяжет". Николлс подписал его "Ваш привязанный покорный слуга".
Стюйвесант обдумал положение компании: У Николлса было около тысячи воинов, готовых к нападению, в то время как компания оставила в Новом Амстердаме всего пятьсот человек; у Николлса было еще около тысячи солдат, разбросанных по всему Лонг-Айленду, а также десятки пушек на его кораблях. В руках Стайвесанта был форт с горсткой пушек и глубокое знание окрестных земель. Он мог продержаться некоторое время, но в конце концов проиграл бы, если бы не подоспело подкрепление. Однако сдаться без боя было бесчестно, возможно, даже трусливо для такого человека, как Стайвесант, и, скорее всего, положило бы конец его карьере в компании. Он громко заявил, что "скорее сведёт себя в могилу", чем сдастся без боя. И все же он замялся, предположив Николлсу, что ожидает распоряжений от своих директоров в Амстердаме.
Затем Стайвесант встретился с английским представителем в популярной местной таверне и, спокойно прочитав представленные ему условия капитуляции, разорвал бумагу в клочья. Это возмутило собравшуюся толпу зрителей, которые потребовали, чтобы Стайвесант передал им английское предложение. Но это было бы слишком недостойно для человека, который годами вел борьбу с этими самыми людьми за управление поселениями и колонией. Он отказался показать щедрые условия капитуляции ни своим подчиненным, ни ведущим гражданам поселения, зная, что они будут выступать за капитуляцию, если он это сделает - многие из предложенных условий были теми самыми, которых жители Новых Нидерландов добивались годами: свобода вероисповедания, право собственности, законы о наследовании, продолжение торговли с Голландией, "каждому человеку в его имении, жизнь и свобода".
Стюйвесант медленно собрал разорванные куски письма и предложил их толпе. Многие руки схватили кусочки и склеили их обратно. Многие глаза вглядывались в поврежденный почерк, а некоторые читали слова вслух.
Стюйвесант отошел на своей культевой ноге, взобрался на крепостные стены и уставился через воду на корабли, которые ждали с наведенными на поселение пушками. Ветер ерошил его длинные волосы и подумывал о том, чтобы приказать одной из своих пушек выстрелить. По давно принятым правилам войны, если крепость сдается при предъявлении официального требования, мирных жителей пощадят, и город тоже; но если будет сделан хотя бы один выстрел в знак агрессии, поселение будет открыто для грабежа и разрушения. Один выстрел из пушки Стайвесанта, и людям пришлось бы защищаться - он мог развязать великий поток насилия, который непременно привел бы к разрушению города и гибели многих людей. Только священнослужитель с внушительным именем Domine Megapolensis присоединился к нему и артиллеристу на крепостных стенах. Они разговаривали. Время шло. Наконец, придя к соглашению, Стайвесант спустился с крепостной стены. На следующее утро, 5 сентября 1664 года, девяносто три ведущих гражданина Нового Амстердама вручили Стёйвесанту петицию, подписанную его собственным сыном, с требованием сдаться, чтобы предотвратить неизбежные "страдания, горе, пожар, бесчестье женщин, убийство детей в колыбели, одним словом, абсолютное разорение и гибель около пятнадцати сотен невинных душ". Стюйвесант понимал, что потерял их преданность.