Благодаря этим достопримечательностям в годы после плавания Гудзона независимые голландские мореплаватели и купцы плавали по рекам, исследовали внутренние районы страны, прощупывали побережье, устанавливали отношения с народами побережья и внутренних районов и построили ряд примитивных хижин и торговых факторий вплоть до современного Олбани. Через несколько лет после плавания Гудзона туземцы стали торговать "мягким золотом" - бобровыми мехами - в независимых голландских торговых пунктах вдоль трех рек вблизи Манхэттена: Гудзона, Коннектикута и Делавэра. Поскольку в густых лесах не было дорог, реки стали главными артериями для путешествий и торговли, а земля, заложенная голландцами на южной оконечности острова Манхэттен, должна была стать эпицентром торговли, закрепив территориальные претензии Нидерландов и дав начало одному из величайших торговых городов мира. Вначале торговцы обменивали промышленные безделушки на бобровые шкурки. Мех был очень ценен в Европе для подкладки пальто, воротников, плащей и муфт. Бобровый мех был особенно полезен, потому что под внешней длинной блестящей шубой находился более плотный слой мягких, плотно растущих коротких волосков, из которых в результате токсичного и опасного промышленного процесса можно было сделать войлок - вещество, из которого, в свою очередь, можно было изготовить прочные, теплые и модные шляпы. Торговцы также сочли хвастливые заявления Хадсона о сельскохозяйственном потенциале этих земель правдивыми, и уже через несколько лет на южной оконечности острова были построены ветхие хижины, а земля расчищена для земледелия.
Когда в 1617 году английский капитан и исследователь Томас Дермер отправился к устью реки Гудзон в поисках легендарного северо-западного прохода к спайсерам, он был потрясен, обнаружив "несколько кораблей из Амстердама и Хорна, которые ежегодно вели там большую и богатую торговлю". Еще больше он был поражен, обнаружив "некоторых голландцев, которые поселились в месте, которое мы называем Гудзонс-Ривер, и торговали с туземцами". Это стало началом долгой связи голландцев с новой землей.
ДЕВЯТИЛЕТНИЙ МИР между Испанией и Объединенными Нидерландами с 1609 по 1621 год послужил стимулом для коммерческой деятельности частных купцов в Америке. Во время мира дальновидные члены Генеральных штатов обсуждали, как нанести ущерб Испании, когда возобновятся военные действия. Они планировали финансировать войну за независимость, привлекая частный капитал, используя сеть торговых сетей и множество квалифицированных мореплавателей и штурманов, которые были созданы и воспитаны благодаря торговле. "Захваченное средство было грандиозным по замыслу, - пишет историк Томас Дж. Кондон в книге New York Beginnings: The Commercial Origins of New Netherland", "и включала в себя Вест-Индскую компанию, которая, благодаря субсидиям, стала бы партнером государства в войне против Испании". Охватывая огромные пространства Нового Света, компания должна была стремиться заглушить жизненные силы Испании в ее корнях. Для этого усилия компании должны были быть направлены в два русла: война и торговля - в таком порядке и без тонкой грани между ними". 3 июня 1621 года Генеральные штаты выдали первоначальный двадцатичетырехлетний устав голландской Вест-Индской компании, созданной по образцу своего процветающего и знаменитого восточного коллеги, который в то время находился под эгидой драконовских и кровавых замыслов Яна Питерсзона Коэна. Руководящий совет компании назывался "Девятнадцать", или "Лорды Девятнадцати", и состоял из влиятельных купцов, финансистов и политиков, которые возглавляли и представляли пять палат или центров подписки, предоставивших капитал для запуска предприятия. Частная торговля в Новых Нидерландах будет запрещена после 1623 года, когда начнется монополия компании.
Голландская Вест-Индская компания была создана с двумя основными целями: пиратство и продуктивное (то есть прибыльное) заселение своих североамериканских территорий, которые также должны были послужить базой для дальнейших пиратских набегов на испанские суда.
Компания должна была приносить прибыль своим инвесторам и спекулянтам как за счет торговли в Вест-Индии и Северной Америке, так и за счет нападений и захвата испанских кораблей в этих регионах.
"Инкорпорированная Вест-Индская компания", - заявил Генеральный штаб, - "не должна с самого начала вступать в спор с подданными соседних королей и принцев, а скорее соблюдать добрую переписку и дружбу по отношению к ним". Тем не менее, одним из первых начинаний компании стало военное нападение на испанские сахарные плантации в Баие в 1623-24 годах, в котором участвовали двадцать три корабля и более трехсот человек. В 1625 году компания атаковала и разграбила Сан-Хуан, Пуэрто-Рико, а в 1628 году адмирал Пит Хейн выступил вперед с мощной эскадрой и устроил засаду на шестнадцать кораблей испанского серебряного флота с грузом стоимостью более одиннадцати миллионов гульденов, что позволило компании выплатить в том году 50-процентные дивиденды. В течение следующего десятилетия компания финансировала операции более 700 кораблей и 67 000 человек, которые с триумфом вернулись с более чем 500 призами вражеского флота, стоившими на аукционе более 40 миллионов гульденов. Очевидно, что первые инвесторы были сполна вознаграждены этим новым коммерческим предприятием.