Ничего не осталось от того живописного места. Ныне там царил упадок: сначала в районе построили многоэтажки для бедноты, потом там появились склады для горючего и пункты по приему вторичного металла. Район быстро пришел в запустение. Стив не был в этом месте, пожалуй, лет десять.
Он припарковал машину. Заглушил мотор и открыл дверцу, где сидела Анна. Всю дорогу они молчали.
Так же, молча, пошли к воде по валунам. На валунах, зацепившись, трепетала на ветру оборванная леска, в темных щелях валялись пустые бутылки от водки, между которыми бегали крысы. Стив шел первым по камням, потом спустился на илистый берег у воды. Следом за ним спустилась и Анна. Прошли к кустам неподалеку.
Стив сел на бревно. Смотрел на неподвижную гладь залива, из которой торчал нос затонувшего катера.
Он пока не хотел думать о последствиях своего поступка в больнице. Наверняка, его разжалуют. Может, и вовсе погонят из полиции. Но сейчас это было неважным.
Он хотел многое сказать Анне. О том, что, причинив ей зло и расставшись с ней, он был несчастен так, как может быть несчастен только последний, отчаянный убийца.
Несколько раз он раскрывал рот, но спазм душил горло.
– Вот и встретились, – произнес он, наконец.
– Ты украл, украл мою корону! – вдруг закричала Анна. – Мне ничего не надо! Забери у меня все картины, драгоценности, деньги, только верни корону! Верни, верни!.. – упала на землю. – Ты можешь меня спасти... – на коленях подползла к нему.
Стив взглянул на нее и вдруг увидел перед собой... обезумевшую старуху с растрепанными волосами и дряблой кожей обмякшего лица!
– Если ты откажешься от своей мужской силы, то я снова смогу танцевать. Но тогда ты не сможешь иметь близости с женщиной, не будешь никогда иметь семью... – она затряслась. – Ты должен на это согласиться! Только согласись, скажи «да», и я спасена! Ты должен, ты же рыцарь!..
Он бережно поднял ее с земли. Крепко и ласково, как только мог, обнял. Поцеловал в лоб. И так же медленно разжал кольцо своих рук, словно выпуская ее на свободу.
– О`кей, – сказал странным, едва ли не веселым голосом и отступил назад.
...Перья, перья. Крылья и клювы. И пух. И ликование... Лебеди, прилетев из-за мыса, кружили вокруг Стива и Анны, целуя их своими клювами, касаясь их нежными перьями.
Стив плыл в шорохах и шелесте, в предчувствии спасения мира красотой этой бессмертной балерины…
За хлопаньем крыл он не слышал сирен двух полицейских машин, остановившихся возле его припаркованной машины, номера которой уже были объявлены в розыск.
Открыв глаза, он увидел перед собой Анну. Она – вечно юная, в золотой короне и балетной пачке, стояла, положив на свою взволнованную грудь скрещенные тонкие руки. Влюбленная в себя с такой безумной силой, что не видела ничего вокруг...
Не видела ни заходящего солнца, ни луны. Не видела, как улетели лебеди. Не видела и того, как Стив ушел за валуны. Вытащил из кобуры пистолет, вложил ствол себе в рот и нажал курок.
2012 г.
ВЕЧНЫЙ ЖИД
Новелла
1
Когда они спускались в лифте, Илья подумал: хорошо бы попрощаться сейчас, здесь. Сказать Лене «бай» и, черт с ней, поцеловать в щеку. В напудренную щеку, спрятавшуюся за лисьим воротником.
Лифт остановился. Пройдя через холл, они сквозь дверь-вертушку вынырнули на улицу.
– Тебе куда? – Лена посмотрела на свои часики.
– К сестре, на Фэшн-стрит.
Она взяла его под руку:
– В таком случае, нам по пути.
Для последних дней января погода была сносной. Легкий ветерок касался лица, принося с собой запахи пиццы, жареных орехов и выхлопных газов. Вдоль тротуаров темнели затвердевшие в гари и копоти бугры снега.
– Скоро мы откроем новую телестудию, – Лена крепче прижала его руку к себе.
Она стала рассказывать о контрактах своего мужа – владельца телестудии, с новым спонсором, об обещанных трех миллионах долларов – якобы этих денег будет достаточно, чтобы студия продержалась, как минимум, три года. В прошлый раз у них был миллион, и они продержались ровно год.