Тетя пошла к двери, но я успела спросить:
— Почему трудный?
Саша очень хитро улыбнулась.
— Потому что я наконец смогу отстричь эту ужасную прядь волос, которая постоянно закрывает тебе лицо.
Я взялась за свои волосы, все еще не понимая, что происходит, но при слове «стричь» стало страшно. Что они задумали?
Глава 15
Мое утреннее пробуждение еще никогда не было столь красочным и шумным. В восемь утра в комнату ворвалась Сена в своей розовой пижамке и сиганула ко мне на кровать, задавив меня своим весом, а потом еще сунула мне в лицо своего зайца, с которым она спит уже десять лет. За ней прибежала мама с фотоаппаратом, а потом и Саша.
Я, только разлепив глаза, швырнула зайца в подругу и приподнялась на локтях, злобно всех рассматривая.
— Что вы тут забыли? — простонала я.
— Мы пришли, чтобы разбудить тебя, — прокричала Сена.
— Ваша цель достигнута? А теперь можете выметаться, я собиралась встать не раньше десяти, — я взяла подушку и накрыла ею голову.
— Нет, нет, Микаэла, — начала Саша, сдвигая одеяло. — Сегодня сложный день, мы должны все успеть, а особенно твое преображение.
— Какое преображение? — прозвучал мой заглушенный голос.
— Завтра бал, дорогая, ты должна выглядеть как самая настоящая принцесса. Если раньше мы разрешали тебе ходить как тебе вздумается, то сегодня это не пройдет, ты будешь полностью под нашим контролем.
Я переварила полученную информацию и благополучно ее выплюнула.
— Тетя, помнишь, ты сказала, что я могу выйти из игры когда захочу? Так вот, я готова сдаться.
— Ну уж нет, — Саша потянула меня за руки. — Сейчас это не пройдет, только не за день до финала. Твой контракт сгорел.
— Так вы ее не разбудите, Саша, — сказала моя мама, садясь справа от меня. — Нужно действовать по-другому.
В комнате наступила тишина, даже я не сопротивлялась, прижимая подушку к лицу, потому что было интересно, что мама имеет в виду. Я старалась прислушаться к звукам в комнате, но тут на меня полилось что-то холодное и очень неприятное. Я подскочила на кровати, а мама все еще поливала меня водой из вазы с каллами. Ненавижу цветы. Она успокоилась только тогда, когда вся моя голова была напрочь мокрая.
— Ну вот, теперь и умываться не надо, как я вам время сэкономила, — победно сказала мама. Я медленно повернула голову к ней и злобно посмотрела сквозь промокшие пряди.
Только за завтраком мне соизволили все объяснить. Причем за столом сидели только одни женщины.
— А парни где? — спросила я, раскладывая салфетку на коленях, как мне велела Саша.
— Они уехали по своим делам, но скоро мы поедем по своим, — ответила тетя.
Тут в столовую ворвалась Шарлотта, сверкая улыбкой и огненными волосами. Она махала газетой, но читать ее явно не собиралась. Сев на свое место, она начала свою воинственную речь:
— Дамы, сегодня знаменательный день. А именно — я наконец-то получила разрешение сделать из гадкого утенка прекрасного лебедя.
Я чуть вилку не проглотила от таких слов.
— Я так понимаю, гадкий утенок — это я? — спросила я, все же надеясь, что неправа.
— Именно, моя дорогая, — светилась Шарлотта. — Раньше Саша мне не разрешала притрагиваться к тебе, но в честь такого праздника, я наконец-то сделаю из тебя подобие принцессы.
— Главное, что ты ощущаешь себя принцессой внутри, — съязвила я, складывая руки на груди. Как-то и есть перехотелось.
— Микки, — решила Саша мирно объяснить ситуацию. — Шарлотта хочет сказать, что сегодня мы весь день посвятим твоему внешнему виду.
— Чего вы так тяните? — взорвалась Сена, сидящая как можно дальше от меня в целях безопасности. — Микки, короче, сегодня едем в салон, чтобы сделать тебе женский марафет, — и Сена сунула в рот нацепленную на вилку клубнику.
Я, вытаращив глаза, посмотрела на Шарлотту, которая до сих пор злобно улыбалась, потом на Сашу, которая лишь пожала плечами, а потом уже и на маму, ища поддержку хоть в ком-то.
— Извини, доченька, но я думаю, что они правы.
— Вот как?! Даже родная мама считает, что я у нее уродка?!
— Нет, ты все не так поняла! — начала объяснять мама, но ее перебила Сена.
— Они все хотят сказать, что ты, в принципе, ничего такая, но надо сделать получше, потому что они не хотят показывать такое позорище завтра на балу.
Я иронично улыбнулась подруге.
— И что теперь, я стану блондинкой с длинными ногтями? — сказала я немного расстроенно, уже боясь, что из меня сделают другого человека.
— Не дай бог, иначе на твое осветление мы потратим весь этот день, — махнула Шарлотта салфеткой. — Мы не будем делать из тебя гламурную диву, просто подровняем стрижку, которой у тебя нет, сделаем маникюр, прочие процедуры для кожи, а завтра тебя накрасят так, что мы даже не узнаем прежнюю Микки.