— А почему мы не делаем этого в комнате Саши? — спросила я, закрывая глаза от пудры.
— Герцогиня Ларьон не может присутствовать на ваших сборах, а мы не имеем права заходить в ее комнату без разрешения. Не волнуйтесь, принцесса, вы будете ослепительны.
— Этого я и боюсь, — прошептала я. Мне правда не хотелось сегодня выделяться, лучше бы меня просто никто не замечал, особенно после вчерашней всплывшей новости. Ее до сих пор обсуждали в новостях и вставляли в разговорах между корреспондентами, а видео, где я не могу и слова вставить, набирает просмотры в Интернете. Даже Дакота добавила его себе на страницу в социальной сети.
Для первого платья мне сделали что-то вроде скрученной косы и опустили на правую сторону, украсив ее какими-то блестками. Макияж был на высшем уровне, я даже казалась другим человеком, но не улыбалась, что очень бы не понравилось Саше, а я просто не могла радоваться, когда на душе все еще плохо, вспоминая о Джерри.
Когда я засыпала, то думала, какой же он козел, а когда проснулась, тут же захотелось побежать на конюшню и поделиться впечатлениями от предстоящего дня, но у порога меня осенило, и я грустно пошла в постель, досыпать упущенное.
Девушки ушли, довольные своей работой, и приказали мне срочно переодеваться, потому что охранники и машина уже ждут меня, чтобы отвести на главную площадь.
Я влезла в платье, немного смущаясь почти открытых ног, но ничего с этим поделать не могла. Оставалось только понять, как еще и в туфлях запрыгнуть на лошадь, чтобы не испачкать свой наряд. Выходя из комнаты, меня тут же встретили три охранника, которые проводили меня прямо до двери мустанга. Вместе со мной в автомобиле ехали Кейтлин и Шанти, в самых прекрасных платьях, которых я на них только видела. Обменявшись любезностями, мы попытались друг друга подбодрить, но нервы все равно сдавали.
Сены с нами не было потому что Саша сказала ей и маме появляться на празднике, еще им выделили спец места во время нашего прохода.
— Мне так страшно еще никогда не было, — сказала Шанти, пытаясь угомонить трясущиеся руки.
— Я все утро проплакала от волнения, даже зубы колотились, — сказала Кейтлин, проверяя массивные серьги в ушах.
— А я все утро ела чипсы и пыталась натянуть старую майку на живот, — поделилась я своим времяпровождением.
— Знаешь, Микки, когда ты с косметикой и в нормальной одежде, то кажешься гораздо стройнее, чем есть на самом деле. Потому что, когда ты в своей куртке, никто и не подумает, что ты танцовщица, — сказала Кейтлин.
— Тоже самое можно сказать о любой девушке в этом мире. Сегодня последний день, когда вы видите меня в таком виде.
— А как же коронация? — спросила Шанти. — Вдруг ты победишь.
— Нет, девочки, я уже не выиграю. А на коронацию просто не буду заморачиваться или вообще не приду, еще дожить надо.
Кейтлин прыснула.
— Ты думаешь, что сегодня репортеры растерзают тебя на куски?
— Нет, я думаю, что сегодня мое сердце точно разорвется, — я, сложа руки на груди, откинулась на спинку сиденья и посмотрела в окно. Девочки печально переглянулись, а потом Кейтлин положила на мое плечо свою руку в шелковой перчатке.
— Эй, если тебя что-то мучает, то расскажи сейчас, чтобы потом не было ничего плохого.
Я покачала головой и улыбнулась.
— Ничего, просто нервы.
По виду Кейтлин я поняла, что она мне не поверила, но приставать не стала. Мне просто не хотелось говорить, что я самая конченная дура на свете раз доверилась какому-то симпатяге с лошадкой, да еще и линия беды на моей руке становится все глубже. Я никогда не отличалась особой суеверностью, но мне действительно страшно.
Приехав, так сказать, к закулисью парада, я тут же увидела Гордыню и сразу подошла к ней, чтобы залезть побыстрее, чем потом мучиться. Одну ногу я перекинула без приключений, а вот со второй были проблемы, еще и юбку распрямить красиво надо. Сев на жесткое седло, я взяла поводья в руки и поздоровалась с лошадью, которая так напоминает мне своего хозяина.
К моему ужасу, но с меня соскочила белая туфля и упала прямо на пыльную землю, запачкавшись на одной стороне. Выругавшись, я приготовилась слезать с лошади, не зная, как возвращаться обратно, но тут мне протянули мою туфлю и даже платочком ее протерли. Я взяла свою обувь, хотела уже поблагодарить своего спасителя, но вовремя удержалась от каких-либо слов, потому что мне опять улыбался Джерри.