Я почесала ушибленную голову и пожала плечами.
— Драка? Здесь серьезно написано «драка»? — переспросила Саша, держа в руках листочек с информацией о моем официальном выгоне.
Шарлотта оторвалась от стакана воды и взглянула мой приговор.
— Да, драка, — и вновь вернулась к столику.
— О, Господи! Микаэла! Когда Фрэнк сказал, что везет тебя домой, я подумала, что ты опять что-то натворила. Но такое… Драка! Как это произошло? Я всю жизнь боялась, что такое может произойти с кем-то из мальчиков, но ты, Микки… ты меня очень разочаровала.
— Я не виновата! — вскочила я со стула. — Когда же мне уже начнут доверять? Это Дакота спровоцировала меня!
— Что она сделала?
— Она назвала мою мать… потаскухой. Я не собиралась выслушивать это, вот и заткнула ей рот! Я пыталась сказать по-нормальному, но ваша «интеллигенция» не такая уж и интеллигентная! — обратно села я на стул, сложив руки.
Саша посмотрела на белый потолок и вздохнула.
— Микаэла, запомни раз и навсегда, что проблемы никогда не решаются насильственно. Она могла сказать все, что угодно, но ты должна была промолчать и уйти, но никак не лезть в драку! Всему есть свое дипломатичное решение.
— Забудь, — сказала я и встала. — Я знала, что ты не поймешь, — и вышла из комнаты, немного похрамывая. Эта накрашенная корова своими каблуками неплохо так мне ногу отдавила.
Оказавшись в своей комнате, я скинула порванный пиджак и плюхнулась лицом в подушку, начиная кричать, что есть сил. Позже ко мне пришла медсестра и обработала все раны. Их, к счастью, было немного. Вот, что меня радует в этой ситуации больше всего, так это то, что Дакоте досталось куда больше.
На обед я не ходила, мне просто было неудобно. Но последние новости мне все же рассказали. Кто-то, а я предполагаю, что это была Саша, подсунул мне под дверь очередной листок с печатью. Там было сказано, что я переведена на домашнее обучение и причина: неадекватное и опасное для окружающих поведение, описанное в более дипломатичной манере. Каждый день мне будут присылать задания, которые я буду должна готовыми отправлять обратно. Еще иногда будут приезжать учителя, проверить уровень моих знаний, да и дворцовых наставников мне вполне должно хватить выше крыши.
Надев свою любимую куртку, я посмотрела на часы, уже почти шесть. Рюкзак был собран, а настроя никакого. В любом случае мне нужно на самолет, а вот поговорить с Сашей я не была готова. Мой план определенно шел коту под хвост.
Дежуря у комнаты тети, где она вела какие-то важные переговоры, я и ходила туда-сюда, размышляя, что же ей скажу такого убедительного. Внутрь меня не пустили как раз из-за этих гостей, а ожидание становилось еще более томительным, а мой страх нарастал.
— Что делаешь, Халк? — спросил вальяжно шагающий по коридору Роберт.
— М-м, а ты оказывается знаешь, какие сейчас фильмы по телеку крутят? — подколола я в ответ.
— Эй, я вырос во дворце, а не в пещере. Так что ты тут делаешь?
— Жду Сашу, — продолжала я мерить ковер шагами.
— А зачем?
— Это важно? — вопросом на вопрос ответила я.
— Да нет. Просто слышал, что сегодня произошло. И, если честно, я на твоей стороне.
Меня как током ошпарило. Я остановила, повернула голову и приподняла левую бровь.
— Правда? — саркастично спросила я.
— Ну да, — невзначай ответил Роберт, сложил руки за спиной и начал ходить по моей траектории. — Видишь ли, мне тоже кажется несправедливым то, что тебя все осуждают. Дакота та еще штучка. Я знал, что когда-нибудь она получит свое, но даже предположить не мог, что это сделаешь ты.
— И что теперь?
— Я давно мечтал увидеть ее фиаско…
— Она что, не ответила на твою эсэмэску? — перебила я.
— …поэтому хочу поддержать тебя, — закончил он, не обратив внимания на мою подколку.
Я приподняла уже вторую бровь.
— Ну… спасибо, наверное.
— Пожалуйста, — уверенно ответил он. — Так что тебе надо от Саши? Пришла унижать себя извинениями?
— Почему унижать?
Роберт усмехнулся.
— Потому что извиняются слабые и безвольные. Я же привык ждать, пока ко мне сами приползут.
— Даже, если ты виноват?
— Я не бываю виноватым. Что поделать, если люди глупее тебя.
— Знаешь, если человек тебе дорог, то можно перед ним и извиниться.
— Не думаю, что за столь короткий срок Саша уже стала тебе родным человеком. Ты ведь ее совсем не знаешь.
— Я и своего отца не знаю, но она мне кажется какой-то ниточкой, ведущей к нему.