***
Что-то грызло, на душе было неспокойно, будто он сделал что-то неправильное. Солик огляделся, но в свете бра не обнаружил ничего, что он мог разбить. Тогда не обидел ли кого снова? Недавно такая истерика случилась, когда новый учитель пинком отправил его в угол! Даже Амари не смог заступиться, потому что приказ короля – действовать жёсткими методами. А потом Солик не сдержался и нагрубил Тризнову. Но он же попросил прощения, и больше не ругался!
В дверь постучали, а затем она распахнулась, и влетел брат.
- Солик, идём скорее на урок! Влетит, если опоздаем!
Они схватились за руки и поспешили прочь, в светлый коридор. Мимо плыли формулы, и взгляд невольно зацепился за них.
«Да, высчитывать этим методом – куда проще и быстрее, чем остальными», - решил он, и тронул скобку.
Та кувыркнулась в воздухе, и в неё тотчас, как в лодочку, набились остальные цифры и знаки. Скобка поплыла прочь, а принцы влетели в учебную комнату, которая оказалась какой-то непривычной. Стены, оклеенные выцветшими полосатыми обоями, шкаф и стол посередине. Спустя миг Солик понял, что это кабинет проштрафившегося бургомистра.
Амари отпустил руку братишки и прыгнул на место хозяина. А потом хлопнул по столешнице книгой, которую нёс, и в воздух взметнулось облачко пыли. Солик забрался на стул напротив и взглянул на обложку.
- У нас сейчас история Цароса?
- Именно.
Мальчик перелистнул несколько страниц, пока Амари что-то искал в ящиках. На глаза попался портрет мужчины, и Солик решил было, что это отец. Однако рядом значилось совсем другое имя.
- «Натрияхлоридий I», - прочёл он. – Ой, это же я!
Брат охнул и, захлопнув книгу, потянул её к себе. Но Солик, заинтересованный текстом, схватился за учебник с другой стороны.
- Там про меня! Дай почитать!
- Тебе рано! Нельзя заглядывать в будущее!
- Но я только узнаю, что натворил! И как вообще буду править.
- Не сейчас, Солик. Ты ведь знаешь, что следующий правитель – Амари, а большего и не нужно.
Мальчик потрясённо распахнул глаза – до него дошло, что он пытается занять место брата.
- Ой, прости… правитель же ты, а не я…
Амари прижал к груди учебник и фыркнул.
- Вот глупый, ты же меня не понял…
Дверь распахнулась, заставив испуганно обернуться. По комнате грузно протопал отец; его глаза метали молнии. Солик инстинктивно сжался, отчего король стал казаться ещё выше, и с замиранием сердца приготовился к чему-то нехорошему, до боли и слёз. Амари же напротив, выпрямился и смело взглянул на отца.
- Солик, у него нет больше власти.
Король с рычанием сгрёб брата за шиворот и выдернул с места. Солик вскрикнул от ужаса, и отчаянно бросившись на отца, вцепился в его мантию.
- Оставь его! Оставь его! – В исступлении кричал мальчик, таща на себя тяжёлую ткань.
Та опала на пол, и Солик, не удержавшись, рухнул прямо в это бархатное озеро, багряное, будто кровь. Оно обволокло, начало затягивать куда-то вниз, вниз… а он протягивал руки, пытаясь дотянуться до брата.
- Амари!
Собственный крик ударил по слуху, вырвал из сна. Нат резко сел, и тут же костлявые руки сдавили плечи. Тяжело дыша, король вскинул глаза; тёмная пелена расходилась кругами, и в неё постепенно вливался свет. Прямо перед ним маячило скопище пятен, по которым ему едва удалось опознать врача.
- Всё хорошо... это только сон. Спокойно... всё позади.
Тризнов говорил размеренно, с ноткой участия в голосе. Ещё секунду Нат тупо смотрел на него, а потом вцепился в мужчину.
- Тризнов! Отец! Амари! Он утащил Амари!
Ужас нахлынул, затопил с головой. Что, если увиденное во сне – правда? Что, если и после смерти Филипп I будет мучить его брата?
- Тихо, тихо. Это просто кошмар. Говорил я, не стоит допоздна засиживаться. Больше никаких поблажек, не решите дела до вечера – наутро хоть заново начинайте.
Он закончил сердито, отцепляя руки короля от себя, и наклонился куда-то вниз. Потом последовали манипуляции, о которых можно было догадаться только по изменению формы цветовых пятен – наливает из флакончика в крышку. Нат запоздало сообразил, что надо бы надеть очки, и даже оглянулся, но тут в его руку легла та самая крышка.
- Пейте и досыпать. Послезавтра, если мне не изменяет память, нам снова предстоит дорога.
Растерянный, в расстроенных чувствах, король только и смог, что подчиниться. По горьковато-сладкому вкусу он определил, что это успокоительное. И уже проглотив жидкость, он хотел поделиться опасениями, как почувствовал, что сознание снова уплывает. Едва его голова коснулась подушки, как король уснул.