После ужина Нат прошёл в ванную. Там он, остервенело растирая лицо и опухшие от слёз глаза холодной водой, повторял:
- Я король. Правитель Цароса, который введёт страну в новую эпоху, эпоху процветания. Меня уже ничто не остановит. Кровавый режим позади!
Это помогло, Нат почувствовал уверенность. Так что вошёл в зал советов он с гордо поднятой головой.
Министры при виде него поднялись. Взгляд скользнул по этой толпе вокруг стола: все в строгих камзолах, на лицах бесстрастность. Нат почувствовал себя мальчишкой, попавшим на светский приём по ошибке. Стало неуютно, но он не подал вида.
Его дожидалось кожаное кресло во главе стола. На столешнице – молоточек с подставкой, чтобы требовать внимания. А уж если все эти люди – человек двадцать, не меньше – начнут что-то обсуждать, докричаться до них будет сложно.
Один из министров – худой, лобастый мужчина в круглых очках на носу – подошёл и услужливо отодвинул кресло. Поблагодарив, Нат опустился на сиденье и отставил костыли. Собрание продолжало стоять, и король предложил всем сесть.
Свою первую речь он произнёс ещё на коронации, и теперь не чувствовал смущения при мысли, что нужно сейчас говорить перед этими людьми. И поначалу стоило узнать, кто из них кто.
«Сразу всех не запомню… впрочем, выход есть».
- Итак, - он сплёл пальцы на столешнице. – Вам ведь уже известно, что собирался сделать… мой брат.
Мужчина запнулся, но быстро взял себя в руки. Дела, в первую очередь они. Очкастый кивнул, остальные смотрели очень внимательно, буквально буравили нового правителя взглядами. Но Нат привык к повышенному вниманию, и продолжил, как ни в чём не бывало:
- Я собираюсь провести ряд реформ по улучшению жизни в Царосе. И чтобы знать, с чего начать, мне нужны ваши отчёты: что на границе с Гардарией, каково положение рынка сбыта, на что идут налоги, что с рабочими местами… вы должны были подготовить бумаги.
Несколько министров переглянулись, зашуршали исписанные листы: это министр в очках собирал переданное. Он сидел близко, и поэтому не вставая протянул пачку королю.
- Спасибо… как вас зовут?
- Обращайтесь просто: Защёлкин, - ответил мужчина. – Я министр финансов.
- Запомню.
Защёлкин поправил очки, и король невольно сделал то же самое. Несмотря на то, что носил их, сколько себя помнил, король не мог отделаться от этой привычки.
Неладное Нат почуял довольно быстро. О безработице писали, но, дескать, люди сами не хотели трудиться, к тому же никто сильно не голодал. Были ведь и те, кто подавал на хлеб.
«А нам жаловались на голод… или вот, многие дома нуждаются в ремонте. А медикаменты?».
Взгляд метался по текстам, Нат медленно мрачнел. Наконец он опустил листы и обвёл глазами собрание. В висках стучало от возмущения: какая наглая ложь! Надо быть слепыми, чтобы думать, что в стране всё хорошо!
- Вы… когда это написали?
- Так сегодня, - ответил молодой, едва ли старше Ната, министр.
- Вы из дворца хоть выходили?
- Разумеется, - последовал ответ.
Король медленно поднялся, опираясь руками о столешницу. Собрание тоже было встало, но Нат велел им сесть обратно.
- Вы что же, - тихо, но отчётливо проговорил король, чувствуя, как в нём вскипает злость. – Думаете, я безглазый? Что вы тут понаписали?
Рука порывисто ударила по стопке листов, и те сдвинулись. Министры вздрогнули и переглянулись.
- Что значит «уровень жизни в норме»? – Голос резко повысился. – Большинство в нищете! Что значит «посты укреплены»? Тогда почему по улицам гардарийцы бегают? Что значит «высокая урожайность»? Где этот урожай?
Последнюю фразу он выкрикнул. Министры смотрели на разбушевавшегося короля круглыми глазами. А потом из-за стола невозмутимо поднялся грузный детина и взглянул на Ната из-под кустистых бровей. Чисто медведь.
- Успокойтесь, Ваше Величество.
Нат, хмурясь, уставился на него. Ответом был спокойный взгляд.
- Вы недовольны положением дел.
- Ещё бы.
- И хотите перекроить уклад жизни.
Нат выпрямился. Снисходительный тон собеседника ему не понравился.
- К чему вы ведёте… как вас?
- Министр сельского хозяйства, Пётр Спорышев. Вы амбициозны, что абсолютно не вписывается в реалии жизни.
- Поясните, - потребовал король.
- Вы неудачник, к тому же ничего не знаете о правлении…
- Я не знаю? Я учился с братом!
- Погодите. Это теория, на практике всё сложнее. Вы хотели улучшить жизнь подданных? Это сделала королева Эрменгарда.
- Этого недостаточно!
- Нельзя превратить жизнь каждого в сказку. Казна не бездонна, на улицах много лентяев, которые не хотят работать. Вы собрались собственноручно кормить этот сброд? Они задержат производство, если дать им работу. Своими необдуманными действиями вы развалите страну. Лучше оставить всё как есть, чем подвергать Царос бедствию в лице ваших неудач. Я помню, - остановил он открывшего было рот Ната. – Вы говорили, что неудачливость – ваша личная проблема. Но до сей поры у вас не было ответственности. Вообще. Вы уверены в своих словах, но под ними нет реальной почвы. Только предположения. Я думаю, будь у вас подопечный, он бы узнал на собственной шкуре, что такое невезение вышестоящего. Вспомнить хотя бы слугу, который сломал ногу, когда ловил вас, падающего с лестницы. Страна – тоже своего рода подопечный.
Нат прикусил губу, вспомнив травму Галдара. И ведь правда… после речи Спорышева всё встало на свои места, он увидел себя со стороны.
Психованный мальчишка, орущий на опытных людей. Чем он мог похвастаться кроме знаний и титула?
- Добро пожаловать в реальный мир, Ваше Величество. С вашим невезением нужно быть предельно осторожным. Поэтому оставьте ваши радужные грёзы. Король – не фея, он не может изменить жизни. Это делают те, кому эта жизнь принадлежит. Ленивые побираются и корчат из себя жертв, сильные упорно трудятся и достигают вершин. Вы давно выросли из сказок.
- Но ведь Филипп I погрузил страну в нищету…
Как поутих голос! Но уверенность стремительно таяла под рациональными доводами Спорышева.
- Филиппа нет уже шесть лет. За это время многое изменилось. И лучше немного приукрасить действительность, чем страдать от её несовершенства, которое нельзя устранить.
В дверь постучали, и взгляды присутствующих обратились туда. В комнату вошла королева-мать.
- Прошу прощения. Сын, могу я с тобой поговорить?
Нат растерянно огляделся, но всё же подошёл. Вдвоём они вышли в коридор, и король заметил, что гвардейцев у дверей нет. Ни одной живой души вокруг, кроме Ната и Эрменгарды.
- Что за мерзкую истерику ты устроил? – Прошипела мать, закрыв дверь. – Глаза короной заплыли? Ты не Амари, у тебя ничего не выйдет!