— Как могло случиться, что девушка упала с площадки? — поинтересовался Элазар.
— Вот и мне хотелось бы это знать, — сквозь зубы процедил Хью. — Насколько я знаю, лиса боится высоты и от нечего делать не стала бы подниматься туда. Только если шла за кем-то, кому могла доверять настолько, что не думала о риске для себя и ребенка.
— Ивар все это время был в Арфене, — заметил Вардван. — Раз Броган решил, что жена погибла, и принялся все крушить, это явное желание мести. Значит, не к нему девушка шла.
— Я даже не желаю ничего предполагать, — проговорил непослушными губами Элазар.
— Я не буду утверждать, что леди Айла могла совершить роковую ошибку и поддаться той ярости, которую, несомненно, испытывала ввиду своеволия старшего сына. — Аристакес поднялся с кресла. — Но ответь себе сам, Элазар: даже если ее рука не толкнула невестку, то почему не поддержала, когда та оступилась?
Саргон застонал и закрыл глаза.
— Арис прав, — отозвался Эверет, — если на площадке с девушкой была Айла, то она намеренно не поддержала свою невестку. А значит, Раегдан ожидают тяжелые времена.
— Броганы давно желали объединиться с Альвергардом. — Проректор рискнул встать рядом с товарищем, поглядывая на темный двор за его спиной.
На плече Хью краснел внушительный ожог. Вардван не выдержал, нервно поднес ладонь к поврежденному участку кожи, и Эверет тут же ощутил покалывание. Рана принялась бледнеть и затягиваться, оставалось только потереть плечо, стряхивая на чистый пол седой пепел.
— Вымойся! — прорычал возмущенно проректор.
— Потом, — коротко кинул ему маг. — И спасибо.
— Броганы и беда — одно понятие, — покачал черной головой Аристакес. — Мало того что в Ксабире растут волнения, нам еще проблем с мальчишками не хватало. Этот год проклят богами.
— Все мы знали, что Грахеймн ожидают новые перемены, и политика правления Дарема только приближает этот момент. Это коснется всех нас, без сомнений. Но сейчас мы будем делать то, что и должны. То, что и всегда делали, — строго сказал Саргон.
— Нужно дождаться возвращения Бродика, — Эверет скрестил руки на груди, глядя на ректора, — он принесет новые вести из замка.
— Все верно. Если мастер Бродик не вернется завтра к полудню, ты отправишься за ним, Хью.
Ивар уперся обеими ладонями в широкий подоконник и тряхнул головой. Синие глаза вспыхнули, выдавая переполнявшие его чувства. К белоснежной пряди на его черных волосах сегодня добавилась еще одна. Кажется, это свойство досталось ему от отца, он тоже поседел, будучи еще в расцвете сил. Время за полночь, но его комната по-прежнему оставалась пуста. Ивар прекрасно знал, что брат находится в академии, и устал вздрагивать каждый раз, когда ему казалось, что к двери кто-то прикасается.
— Почему ты до сих пор не здесь, брат? — глухо проговорил юноша.
Он в бессильной ярости ударил по деревянному подоконнику, едва не сломав его, и отпрянул от окна. Яркая луна освещала комнату лучше сфер, которые угасли ровно в тот момент, как настало время отбоя.
Ректор вызвал его к себе еще до ужина, сказал немногое, но и этого хватило, чтобы Ивар немедленно сорвался лететь в Раегдан. Саргон запер его в кабинете, и ему пришлось не раз воспользоваться медальоном, чтобы прерывать трансформацию своего ученика. Как могло это произойти? Молодой человек принялся ходить по комнате кругами, бросая измученные взгляды на дверь. Почему Рейн не шел? Не желал его видеть? Или просто не мог?
— Проклятье! — Ивар открыл дверь и широким шагом вышел в темный коридор.
Пройдя немного, юноша огляделся. Затем он медленно подошел к одной двери и остановился. Это было жалко и недостойно, претило всему его существу, но Ивар не мог не прислушаться к словам, раздававшимся там, в комнате. Это был голос Рейна. Второй принадлежал тому оборотню, что встретился ему сегодня во дворе. Он назвался Гвареном Ристердом.
Ивар чувствовал боль и отчаяние своего близнеца, когда волк, видимо, прикасался к его ранам, и чем ближе находился от брата, тем ярче и сильнее были эти ощущения. Значит, он предпочел остаться с ними, со своими товарищами? Рейн Броган посчитал их компанию более подходящей в этот момент. Что они могли дать ему, чего не мог родной брат? Все из-за того, что он молча сбежал? Ивар опустил голову, осторожно прикоснулся руками к дверному косяку и на мгновение закрыл глаза.
— Прости, что бросил тебя…
Внезапно дверь открылась — слишком резко, чтобы он успел отпрянуть. Сильная рука схватила дракона за рубашку на груди и втащила в комнату.
— Вот и все в сборе. — Волк глянул по сторонам. — Больше никого нет?