Спустя несколько дней после того, как Талат прошел рысью половину круга по пастбищу с Аэрин на спине, она спросила Хорнмара, что сталось с его упряжью. У каждой придворной лошади имелась своя собственная сбруя, и Кестаса никогда бы не оскорбили, заставив носить снаряжение его предшественника, но она опасалась, что сбрую Талата могли уничтожить, когда раненая нога определила его судьбу. Хорнмар, видевший, как Талат рысит по лугу с прямой как палка Аэрин на спине, принес седло, подпругу и уздечку. В свое время он не нашел в себе сил избавиться от них, пусть и был уверен, что они никогда больше не пригодятся. Хотя Аэрин и заметила, что они свежевычищены и смазаны, но виду не подала, сказав только: «Спасибо».
Она отнесла Талатову сбрую к себе в комнату и спрятала в платяном шкафу — где Тека, обнаружив ее позже, обнаружила также, что сбруя оставила масляные пятна на лучшем придворном платье Аэрин. В тот же день Аэрин увидела в окно возвращающегося с очередного раунда политических переговоров Тора и решила, что настало время попасться ему на глаза.
— Аэрин! — радостно обнял он ее. — Я тебя несколько недель не видел. Тебе уже сшили платье к свадьбе века? Кто победил, Тека или ты?
Она скорчила рожу:
— Тека по большей части. Но я наотрез отказалась надевать желтое, поэтому оно хотя бы будет цвета зеленой листвы и кружев поменьше. Хотя все равно совершенно ужасное.
Тор веселился. Когда он выглядел таким веселым, она почти забывала о решении не дружить больше так тесно.
— Поужинай со мной, — сказал он. — Обедать мне придется в зале… А ты, наверное, до сих пор сказываешься больной и спокойно обедаешь с Текой? Но ужинать я могу один у себя в покоях. Придешь?
— Я правда сказываюсь больной, — подтвердила она. — Ты в самом деле хочешь, чтобы я в приступе головокружения уронила полный кубок вина на колени важному гостю справа от меня… или слева? В мое отсутствие вероятность гражданской войны значительно снизится.
— Очень удобная отговорка. Иногда я думаю, что, если мне и дальше придется выслушивать, как Галанна мурлычет про самые последние детали надвигающегося события, я швырну в нее целым бочонком. Послушать, как она заботится о важности рассаживания третьих кузенов баронов на двойном удалении, можно подумать, будто мы, демон ее забери, должны выказать независимость от тирана и убийцы собственного народа. Ты знаешь, что Катах вообще не хочет ехать? Ее муж говорит, возможно, придется накинуть ей мешок на голову и привязать к лошади. А Катах на это заявляет, что она знает Галанну, а он нет. Так ты придешь на ужин?
— Конечно, если ты примолкнешь на пару мгновений, чтобы я могла принять приглашение, — ухмыльнулась она.
Он взглянул на нее и ощутил укол удивления. В ее улыбке он впервые разглядел то, что очень скоро лишит его сна. Нечто совсем не похожее на дружбу, которой они наслаждались всю жизнь — до этой самой минуты. Нечто, от чего преграда между ними станет расти быстрее, чем от чего бы то ни было. Преграда, которую до сих пор видела только Аэрин.
— Что-то не так? — спросила она.
Прежняя близость еще отчасти действовала, и Аэрин заметила промелькнувшую на его лице тень, хотя понятия не имела, чем та вызвана.
— Ничего. Тогда до вечера.
Она рассмеялась, увидев накрытый к ужину стол: золото. Золотые кубки в виде стоящих на хвостах рыб, раскрывших рты в ожидании, когда туда зальют вино. Тарелки окаймляло рельефное изображение скачущих оленей, голова каждого склонялась над крупом скачущего впереди, а развевающиеся хвосты образовывали ажурный край. Ножи и ложки представляли собой золотых птиц с длинными хвостами в виде ручек.