Наконец она закончила седло. Петли для нагрудника остались, и Талат мог по-прежнему носить королевскую эмблему. А когда она надела на него седло и нагрудник, то удивилась, как красиво все выглядит.
— На сей раз у меня неплохо вышло, — сказала Аэрин, глядя на творение своих рук, и покраснела, хотя никто, кроме Талата, ее не видел.
Тем временем долгожданная свадьба Галанны и Перлита наконец состоялась. Тор исполнял роль первого дружки Перлита с пустым и торжественным лицом, а Галанна едва не вознеслась от удовлетворенного тщеславия, ибо взгляды всей страны были направлены на нее. Она была прекрасна, как летняя заря, в розовом и бирюзовом с золотом, ее черные волосы убрали исключительно цветами, розовыми, белыми и бледно-голубыми. Но это необычное самоограничение она компенсировала, надев по кольцу на каждый палец, а на большие по два, и при каждом церемониальном жесте ее руки словно огнем вспыхивали, когда на драгоценные камни попадало солнце.
Вот тогда-то, на свадьбе, и зародился тревожный слух о королевской дочери. На сей раз Галанне с ее завистью и уязвленной гордостью не пришлось ничего делать, множество глаз видело то же, что и она, множество гостей сделали те же выводы.
Королевская дочь, Аэрин-сол, как полагается, стояла по левую руку от отца. Она надела длинное зеленое платье с юбками почти такими же пышными, как у Галанны, но только ради того, чтобы выказать должное уважение кузине. Скромное кружево на лифе, колец всего два — одно королевского дома и одно, подаренное ей отцом на двенадцатилетие. Волосы чопорно собраны в узел на затылке, а в руках лишь небольшой букетик из желтых и белых вьющихся цветов. Аэрин не желала затмевать Галанну, даже если бы могла, и препиралась с Текой из-за каждого стежка на платье и каждой пряди в прическе и пыталась вообще отбрыкаться от букета.
Король с дочерью стояли справа от новобрачных, а первые дружки — напротив них. И всем, кто присутствовал на свадьбе, было очевидно, что взгляд первого дружки Перлита прикован вовсе не к невесте. А к королевской дочери. Ирония заключалась в том, что не стой он на месте первого дружки, оказался бы по правую руку от короля, где при всем желании не мог бы смотреть на Аэрин-сол, и его тайна сохранилась бы чуточку дольше.
И уже на свадебном пиру люди стали судачить, что первый сола влюблен в королевскую дочь и что ведьмино отродье окрутит будущего короля Дамара, как ее мать окрутила нынешнего. Они принесли этот слух в свои дома, и легкое дыхание страха, усыпленное было много лет назад без-Дарностью Аэрин, вновь пробудилось и понеслось вслед за слухом.
Когда Галанна заметила, куда направлен взгляд первого дружки ее новоиспеченного супруга, это едва не испортило ее звездный час напрочь. Она-то надеялась заставить Тора в конце концов хоть немного пожалеть о том, что он на ней не женился. Но Галанна прикусила язык, решив оставить свой гнев при себе. И это того стоило.
Спустя несколько дней одна из ее самых глупых и притом благонамеренных фрейлин обеспокоенно упомянула, будто ей кто-то говорил, мол, Тор попал под чары ведьминой дочери, а значит, история грозит повториться.
— Я что-то не поняла, к чему это было сказано, — нахмурила лобик фрейлина. — Мать Аэрин-сол была королевой. Из них получилась бы весьма подходящая пара.
Галанна рассмеялась самым беспечным образом.
— Ты так юна, — ласково сказала она. — Когда Арлбет женился на матери Аэрин… О, то был ужасный скандал. Ты разве не знаешь, что мать Аэрин была с Севера?
Фрейлина, выросшая в маленьком городке на юге, не знала, и глаза у нее округлились. Она явно предвкушала, как вплетет в беседу свежую сплетню на ближайших посиделках с подружками.
— Нет, Арлбет, разумеется, на ней женился, — промурлыкала Галанна, — но королевой в точном смысле слова она не стала. — Она произнесла это так, будто поступок Арлбета извиняла лишь бездумная страсть, и, ослепленный этой страстью, он мог бы и вовсе не жениться.