виноватым в этой истории. - Я принимаю его извинения. - И еще..., - хлюст мнется, - он хочет тебе ежемесячно вручать вознаграждения за
то, что ты обслуживаешь свою хозяйку. Я насторожился. - Теперь переведи точнее, что же все таки хочет твой хозяин? - Он хочет тебе платить... как бы, за информацию о Галине Александровне: с кем встречается, что говорит. - Передай Борису Петровичу, что возможно меня скоро отправят в камеру смертников, а теми деньгами, которые он мне предлагает, к сожалению, суд и прокуратуру не купить... - Значит отказываешься? - Неужели ты ничего не понял? - Хорошо, я передам ему твой ответ. Хлюст убирается. Меня трясет какой то паренек. - Это ты Смертник? - Я. - Старик просит зайти к нему. Желательно сейчас. - В каком он номере? - 88. - Иду. Старик не один, недалеко в кресле развалилась надзирательница Вера. - Охладился, забияка? - говорит Старик. - Мне кажется, я уже привык к этим приемам. Там, в камере смертников, почти каждый день сидел в карцере. - А тебе повезло, - это вступила в разговор Вера, - в тюрьме со вчерашнего дня начала работу расстрельная команда. Она в течении недели всех прикончит и опять исчезнет на год, так что у тебя теперь год в запасе. Я сразу же вспомнил дока, жаль, такой мужик... Южанина не жалко... омерзительный
тип. - Я не очень расстраиваюсь от этого сообщения. - Харахоришься, - ядовито говорит надзирательница, - а зря. Ладно, мне некогда ,
я пойду. Еще зайду к вам сегодня, Дмитрий Иванович. Вера лениво поднялась с кресла и пошла к двери. Мы дождались ее ухода. - Хочешь, я тебе помогу, - это обращается Старик, - я постараюсь похлопотать тебе не вышку, а пожизненное заключение. - В замен чего? - За жизнь Борека... - Нет. Такое условие меня не удовлетворит. За жизнь Борека, я хочу узнать, кто меня загнал в тюрьму, кому я переехал дорогу. - То есть, ты не хочешь пожизненного заключения, а хочешь узнать почему тебя затолкали в тюрьму? Но это же всем ясно... За дело, за маленьких девочек... - Может быть всем ясно, а мне - нет. - Постой. Не хочешь ли ты сказать, что тебя подставили? - Это я и хочу сказать. Почему думаете идет пересмотр дела? Потому что все оно написано вилами на воде. Последний свидетель отказался от своих показаний. Верховный суд уже не даст такому липовому делу ход. Старик задумчиво смотрит в окно. - Конечно, если это правда, то все может быть изменится и в лучшую сторону. Я приму твое условие. Борек мне поперек горла, а с молодыми всегда трудно ладить или тягаться. Взять хотя бы дело Галины, его недавно пересматривали. Борек опять
сунул свой нос и все застопорилось. Он мне пакостит во всем, за что я и хочу его
убрать... - Как вы будете решать мое дело? - Это просто. Найму хороших детективов, пусть покопаются. - А вы сумеете меня вытащить здесь..., если расправлюсь с Бореком. - Сумею. Не первый раз такие дела делает тюрьма. - Ну, я пойду. Сейчас обед. Надо Галине принести поесть. - Береги ее. Я привез на небольшой каталочке обед из кухни. Галина кивнула на стол. - Положи туда. - Кто то тебя расстроил? - Да эта, подруга..., сучка, а не подруга. Предложила мне за тебя 20 тысяч долларов. Ей видите ли надо убрать несколько неугодных человек. - Что, прямо здесь в блоке? - Прямо здесь. - А ты что? - Послала ее подальше, мы и разругались. - Ко мне приходил Лопата. - Это кто? - Слуга Борека. - А... Помню. Ну и что? - Предложил мир и деньги. - Ха... Это почему же так? - Он сообщил, его хозяин прощает мне удар ножом, говорит, что сам виноват, а деньги дает за то, чтобы я был его информатором. Передавал ему о тебе все. - Что же ты ответил? - Что деньги мне в камере смертников не потребуются. - И все? - Разве я сказал что то не так? - Ты правильно ответил. Только я не знаю, как он отреагирует на твой отказ. Борек, это скотина, верить ему нельзя. - Мы ему верить и не будем. - Ты еще не ел? - Нет. - Сейчас иди поешь, а в следующий раз, приноси сюда пищу не только мне, но и для
себя. - Хорошо. Две недели пролетели незаметно. Я втянулся в жизнь спец блока и думал, что обо мне забыли. Однако... За мной пришла надзирательница Вера, как раз в тот момент, когда мы с Галиной смотрели телевизор. - Смертник, собирайся. К тебе пришел адвокат. - Погодите, я переоденусь. - Зачем это вызывают? - встревожилась Галя. - Наверно, что-нибудь сообщит важное. Спешно бегу в 105 камеру, где переодеваю на себя зэковскую форму. Надзирательница ждет меня перед дверью. - Если твое дело, хана, - говорит она, - иди сразу к старику, может он тебя все же вытянет. - Хорошо. - Привет, Саша. - Здравствуйте, Григорий Иванович - Мне передали, что тебя перевели в новый блок. - Да, там жить намного легче, чем в камере смертников или общей тюрьме. Честно говоря, я вас заждался, прошло несколько недель, а от вас ни слуху, ни духу... Есть ли какие-нибудь новости? - Есть. Я за этим и пришел. Во первых, тебе надо подписать некоторые бумаги, я приготовил заявления... Во вторых, я добился, что твое дело все же пойдет в верховный суд и через две недели его будут пересматривать. - А как же прокуратура? Они же хотели провести доследование? - Милый мой, ты уже пересидел все нормы времени, я добился того, что больше продлять сроки твоей отсидки не будут. У следователей нет новых фактов, остались
только старые предположения... - Но меня следователи даже ни разу не вызывали... - Так и должно быть. Прицепится не к чему. Я думаю, что здесь получилось не так,
как им хотелось. Кто то очень желал, чтобы ты попал в тюрьму. Запугали свидетельницу, она дала против тебя показания и... тебя приговорили к смертной казни. Вторая инстанция тебе отказала, а эти, кто тебя загнал сюда, успокоились и видно, подумав, что с тобой уже разделались, забыли... Когда свидетельница отказалась от своих показаний и появился в районах нашего города опять все тот же маньяк, ты стал для всех милицейских и прокуратуры неудобен... - Значит меня могут освободить? - Могут. - Ура... - Не радуйся раньше времени. В любом случае надо хорошо подготовиться. Подписывай бумаги... И никому, о том, что слышал от меня, не говори. Я боюсь, что кто то из тюрьмы, может поспешить и разнести слух, о том что ты будешь жив и
тебя могут выпустить на волю. Тогда твой невидимый, но всесильный противник вдруг среагирует и... тебя кто-нибудь зарежет в тюрьме... - Но информация о том, что меня могут освободить, может выйти не из тюрьмы, а из
той же прокуратуры или органов МВД. Они могут предупредить того, кто меня загнал
сюда. - Могут, а могут и не предупредить. Суда то еще не было, они похоже сами еще на что то надеются. Я понимаю, все это очень слабые аргументы, но нам нужно выиграть во времени, в любом случае, нам все равно надо быть очень осторожными, даже незначительный выход информации наружу, может быть использован не в нашу пользу. - Ну что? - сразу же спросила меня Вера, когда вела обратно в блок. - Через две недели Верховный Суд. - Так... Есть на что надеяться? - Не знаю. Адвокат бьется за пожизненное... - Естественно... Топай, бедолага. Галя сразу бросилась ко мне. - Саша, что сказал адвокат? - Через две недели, меня вызывают в суд. Последняя инстанция. - Значит через две недели, тебя может здесь и не быть. - Может. - А как же я? Они же растерзают меня без тебя. - Старик тебя защитит. - Нет, он боится Борека, а того уже сегодня перевели из больнички сюда. Борек меня, после того случая, сомнет. - Не посмеет, я с ним поговорю. Она качает головой. - Это меня не спасет. - Я постараюсь тебе помочь. Лопата лежал на койке, когда я подсел к нему. - Чего тебе, Смертник? - Ты мне не можешь незаметно устроить встречу с Бореком. С глазу на глаз, так сказать, да так, чтобы ни одна муха не пронюхала. - Это нужно так срочно? - Да. Парень нехотя поднимается. - Ладно, сиди здесь, я схожу к шефу. Борек сидел в кресле, в махровом халате и курил сигарету. - Здорово, Смертник. - Привет, Борек. - Мне передали, что ты хочешь меня видеть и причем весьма срочно. С чего бы это?
Мое последнее предложение о деньгах, ты то ли отвалил, то ли согласился, я тогда
этот туманный ответ, так и не разобрал. Ясно одно, если ты получишь на всю катушку пожизненное, то по идее можешь остаться здесь и согласишься на меня работать, а если нет..., то и суда нет. Ты сейчас пришел по поводу этого? - Нет. Об этом мы еще с тобой поговорим. Через две недели Верховный Суд наконец то решит, что со мной делать, тогда и может состоятся разговор. А сейчас есть более серьезные вещи. Я хочу тебе предложить сделку. Из централки, мне переслали
весточку, что на тебя поступил заказ... - Врешь. - Нет. Одна женщина заказала тебя за свою дочь. - Вот, сучка. Я знаю, кто это. Действительно, это она может сделать, но я же ее в порошок сотру. - Не успеешь. Просто на тебя прут единым фронтом несколько фигур, весьма недовольные твоим поведением. Борек задумался. - А ты вообще то, от кого пришел? - Разве сейчас тебе обязательно знать, кто это? Меня просили переговорить с тобой и передать следующее. Ты по своим каналам добиваешься освобождение Гали и не только не тронешь ее пальцем, но и будешь оберегать. В замен, с тебя снимут заказ. Борек даже подпрыгнул на месте. - Кто это там такой умный? Не старый пень, случайно? - Я тебе уже сказал, таких умников несколько человек. Только фамилий, пожалуйста