Его улыбка была уверенной, дарующей спокойствие, но отчего-то грустной.
– Ты правда поможешь ему? – спросила я, оглушенная стуком собственного сердца.
– Конечно, помогу. Он ведь мой брат. Не реви, ведьмочка, сопли потекут, – усмехнулся он и протянул мне черный платок. – Знаешь, о чем я сожалею больше всего на свете?
– О чем? – спросила я, вытирая слезы.
– Когда матери понадобилась подмена для преподавателя по полетам, я был первым, кому она предложила занять это вакантное место. О своем отказе я буду сожалеть всегда.
Приподняв мою безвольную ладонь, склонившись, словно перед леди, он коснулся ее губами, оставляя короткий, едва ощутимый поцелуй.
А я напряглась. Всем телом напряглась, почувствовав…
– Ты что? Прощаешься со мной? – изумилась я, глядя в карие глаза, в глубине которых поблескивала желтизна.
Обойдя меня, медленно двинувшись к тайному ходу, уже почти рядом с ним Элеот обернулся.
– У всего есть своя цена, ведьмочка. Надеюсь, вы обретете свое счастье.
– Элеот!
Я кинулась за ведьмаком в тот же миг, но меня будто пригвоздило к месту. Приклеило магией! Когда мне все же удалось достичь стены, проход за братом Барсвиля уже закрылся.
Глава 6: Казнь невиновного
Голова шла кругом от догадок, намеков и переживаний, а потому к тому моменту, как Каль вернулся за мной, я едва ли что-то соображала.
– Бледная как поганка, – скривился он, увидев меня, сидящую на диване. – Не могла привести себя в порядок? Ты сейчас предстанешь перед императором и придворными, высшими чинами!
– Плевать, – ответила я, и он замахнулся.
Но вовремя вспомнил о магическом договоре. А я даже не дернулась.
Опустошение. Я испытывала опустошение и разочарование. В себе. Потому что не спросила у Элеота о главном. Об императоре, о Главной ведьме, о моем желании прилюдно обратиться к ним, чтобы мерзавец Каль не смог ничего сделать с моей семьей. Кому, как не им, судить великих лордов своей империи.
– Ударь ее, – приказал Ворти брату.
Медленно переведя взгляд на Пелина, я честно сказала:
– Попробуешь ударить меня, и я превращу тебя в мешок с костями.
– Ты забываешься, – прошипел Каль сквозь зубы. – Но ничего. Я напомню тебе твое место.
Наверное, ему искренне хотелось схватить меня за руку, да побольнее, но все, что он смог, – это бросить в меня мой же плащ. Идти по темным коридорам нам пришлось недолго. Один этаж вниз, и мы оказались в большом светлом зале, из которого на огромный балкон вели сразу три двустворчатые стеклянные двери.
Дождавшись, когда слуги откроют створки, Каль вывел меня на балкон, где уже собрались десятки разодетых в меха придворных. Между ними сновали слуги, что разносили напитки и закуски, однако к одному конкретному месту им было не прорваться из-за скопившегося народа.
Именно в эту толпу Каль меня и потащил.
– Реверанс, – прошипел он сквозь зубы.
Улыбающиеся дамы низко склонялись перед ним, приседая в реверансах. Мужчины словно вытягивались и коротко кивали, выражая почтение. Но Калиан будто и не замечал их, напролом следуя к своей цели.
Когда и последняя вереница пар расступилась, я воспряла духом. Единственный, кто мог позволить себе сидеть в удобном кресле, в то время как все другие стояли, – это император.
Однако радовалась рано.
Кутаясь в меха, сидя на шкуре убитого животного, у ног неповоротливого властителя разместилась яркая, экстравагантная темноволосая девушка. Тучный император словно собаку кормил ее виноградом на глазах у всех присутствующих.
Но тем не менее даже сейчас она занимало место куда выше, чем кто-либо другой. Ее шкура лежала на второй ступеньке постамента, в то время как золоченый трон возвышался на третьей.
– Калиан, мальчик мой! – радостно воскликнул властитель.
Помня настоятельное шипение, я низко присела в подобие реверанса. Абсолютно не знала, как делать его правильно, да и не это было сейчас главным. Я хотела, чтобы меня заметили и услышали.
– Рад, что ты хотя бы сегодня пришел вовремя, – усмехнулся император, едва не расплескав содержимое своего бокала. – А это, полагаю, та самая ведьмочка, о которой вот уже несколько дней судачат мои придворные. Хороша, но простовата. Мог бы выбрать кого посимпатичнее.
– Меня мой выбор пока устраивает, Ваше Величество, – неприятно ухмыльнулся Каль.
Я на него могла смотреть только искоса. Никто не разрешал мне встать и выпрямиться. Ноги уже начинали дрожать от напряжения.