Потому что сложный многоступенчатый наговор, требующий длительной ювелирной подготовки, все же был мною произнесен.
Подняв обе руки перед собой, выставляя напряженные ладони вперед, я четко произнесла:
– Piro, carto, desendriya.
Ударная волна, вырвавшаяся из моих ладоней, имела такую разрушительную силу, что снесла на своем пути и защитный барьер, и ведьмаков в черных плащах, и прячущихся за ними Каля и Пелина. Чистая магия была преобразована в твердую прозрачную материю, которая не только неслась на выбранный объект с невероятной скоростью, но и со всей дури прижимала его (или их) к ближайшей твердой поверхности, то есть фактически впечатывала в землю.
При этом наговор этот относился к разделу защиты. Да и использовать его могли только группы по трое. Нас, к слову, было трое, но в создании защитного наговора наивысшего уровня ни Элеот, ни Барсвиль не участвовали. Я создала его одна, лишь на миг поразившись собственным новым возможностям.
Я знала: чем больше сила, тем больше ответственность.
А еще: чем сложнее и объемнее наговоры, тем внушительнее от них отдача. Это примечание бабушка Аглонья вывела на полях своего гримуара.
Элеот, Барсвиль и я – остаточной волной от наговора нас отбросило всех троих. Но, в отличие от нападавших, приземлились мы довольно мягко. Нас не размазало по земле, не поломало нам кости, не отбило спину.
Близнецам, сметенным по разные стороны, конечно, пришлось больнее, чем мне, потому что я спикировала прямо на ноги, но была уверена, что лучше так, чем устраивать полномасштабное сражение, в котором могли пострадать десятки, а то и сотни.
Женский корпус за эти минуты с внешней стороны и так успел получить прореху, а внизу на дорожках, выложенных тротуарной плиткой, даже появились внушительные воронки от отскочивших сфер, доверху наполненных наговорами.
Битва закончилась, почти не начавшись, и только я одна стояла на ногах.
Чувствовала ли я себя отомщенной? Нет. Но я ждала ведьм Первого круга и Верховную, полагая, что приговор, который устроит меня, вынесут уже они.
– Барсвиль! – в несколько шагов добежала я до ведьмака.
Рухнув рядом с ним в снег прямо на колени, провела полную диагностику облегченным бабушкиным способом. Лишь убедившись, что ведьмак не пострадал, успокоилась, чувствуя, как похожие манипуляции творит сам мужчина.
Со мной.
За короткий миг он прощупал каждый сантиметр моего тела. Лишь завершив проверку, почему-то изумленно глядя на меня, ведьмак гулко выдохнул:
– Твои волосы совсем почернели.
– Неважно, – отмахнулась, улыбнулась я, касаясь ладонью его щеки.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось его поцеловать, и я не стала отказывать себе в этом маленьком удовольствии.
Мягко коснулась его губ, завороженная, загипнотизированная внимательным взглядом.
– Может, поженимся прямо сегодня? – поинтересовался он с надеждой.
– Ну правильно. А меня проверять никому не надо. Как там Элеот? Жив ли Элеот? – пробурчали в отдалении у меня за спиной.
– Как ты, Элеот? – со смехом поинтересовался Барсвиль, по-прежнему глядя на меня с улыбкой.
Я же улыбалась в ответ и смотрела только на него.
– Однозначно лучше, чем твои выбывшие студенты и кучка псов свергнутого императора. Ты чем в них шандарахнула, Тиана?
– «Oste rikha», – ответила я, оборачиваясь на знакомый треск.
Большое квадратное зеркало появилось в двадцати шагах от нас прямо на аллее, вдоль которой располагались дома преподавателей.
– «Ладонь карающая», – моментально перевел Элеот и громко с восхищением присвистнул. – Сильна.
– Но об этом лучше молчать, – добавил Барсвиль, помогая мне подняться.
– Всю академию заткнешь? – махнул Элеот рукой в сторону главного здания. – Они еще от твоего стремительного воскрешения не отошли.
Прильнув к окнам, за завершением сражения наблюдали как любопытные студенты, так и преподаватели. Все окна до единого оказались облеплены, но сейчас разбираться с этим у нас просто не осталось времени.
Ведьм ковена Первого круга мы приветствовали, уже твердо стоя на ногах. Взгляд мой цеплялся за каждую, я пыталась понять, кто же из них Верховная, но ее среди женщин, одетых в одинаковые темно-фиолетовые платья и черные, подбитые мехом плащи, попросту не оказалось.
Она не пришла на наш зов, считая, что это мы должны явиться к ней. Но что самое главное: наши желания при этом не учитывались.