– Рада, что мы обойдемся без истерики, – усмехнулась она и будто заметно расслабилась. – Сегодня мой последний день в этих стенах. Не хочется провести его, подтирая чьи-то слезы. Отвару?
– Больше не принимаю угощений от тех, кому не доверяю, – улыбнулась и я в ответ, но улыбка моя была натянутой. – Давайте приступим к тому, зачем я сюда пришла. Я выполнила вашу просьбу и обратилась в городскую стражу. Ворти и Найкл с небольшим отрядом напали на нас прямо в академии, где произошедшее видели сотни студентов и преподаватели. Этого достаточно, чтобы я могла навсегда о них забыть?
Взгляд женщины вновь стал оценивающим, острым. Улыбка превратилась в змеиную.
– Госпожа Бейн желает увидеть их казнь?
– Госпожа Бейн желает, чтобы они получили наказание соразмерно преступлениям, без поправок на титулы, статусы и взятки. За то, что мне пришлось пережить, на мой взгляд, я прошу немного.
В кабинете повисло молчание. Та, что до сегодняшнего дня занимала титул Верховной ведьмы, смотрела на меня пристально, будто испытывая мою волю, мою гордость на прочность. Но я взгляда не отвела.
– Вы должны знать, Тиана, что для новой Верховной начинать свое правление с казни членов почти императорского рода – неблагоразумно, поэтому на максимальное наказание для них вам рассчитывать не стоит. Но я могу обещать вам, что вы и ваша семья больше никогда их не увидите. Даю слово.
Приложив ладонь к своей груди чуть выше сердца, женщина будто вжала ее в себя рывком, и от этого места тотчас же отделилось зеленое облако, похожее на широкий листок растения.
Настигнув меня, это облако растворилось без следа.
Я знала, что это было. Так ведьма дала мне нерушимое слово, которое будет обязана соблюдать до конца своей жизни. С ее стороны это было крайне щедро, но ничуть не благородно. Мы обе понимали, что она мне должна.
– Не хочешь отправиться вместе со мной? – вдруг спросила женщина, вызывая у меня удивление, скрыть которое не получилось. – Завтра я уже буду в четвертых землях. Снова выхожу замуж. А еще открываю ведьмовскую академию.
– У драконов? – изумилась я пуще прежнего.
– У них. – подтвердила она. – Крылатые все чаще берут в жены ведьмочек. И рождаются у них тоже ведьмочки, но к своим женщинам, будь это дочь или жена, они относятся крайне ревностно. Не хотят выпускать за пределы земель, а учиться им тоже нужно.
– Это, конечно, все занимательно, но при чем тут я? – поинтересовалась, напрочь сбитая с толку.
– У тебя внушительный дар, слитый из силы четырех ведьм. Мне будет интересно тебя обучать. Да и потом найти себе жениха среди драконов куда проще.
– У меня уже есть жених, – ответила я, поднимаясь.
Наш разговор уже совершенно точно был закончен, а беседовать о чем-то другом я смысла не видела. В холле первого этажа меня ждал Барсвиль.
– Жаль будет, если он тебя разочарует. Насколько я знаю, господин Эйлер именно сейчас получает предложение, отказаться от которого может только глупец.
– О чем вы? – так и замерла я рядом с креслом.
– Ему предлагают стать новым императором, Тиана. Воскреснуть, так сказать, официально и феерично, будто это именно он устроил переворот, радея за справедливость и простых смертных, за что его чуть не казнили. Если он согласится, а я в этом почти не сомневаюсь, уже завтра он будет женат на новой Верховной. Ей не позволят долго править одной. Для того чтобы заключать политические союзы, нам нужен мужчина на троне.
– Как вам? – спросила я, прекрасно понимая, что это дерзко, но ничего с собой поделать не могла.
Новости обескураживали. И пусть я гнала от себя все сомнения, уверенная в том, что Барсвиль меня не предаст, крохотный червячок где-то в глубине души жалил и кусался.
– Как мне, – спокойно кивнула ведьма, и ее взгляд устремился в окно. – Я вышла замуж за того, кого презирала всем сердцем, чтобы получить неоспоримую власть в империи. Я даже родила от него дочерей – и это, пожалуй, единственное, о чем я не жалею в своей жизни. Годы прошли, а я так ни разу и не была счастлива.
– Каждый сам выбирает, как ему жить, – ответила я, вновь засобиравшись.
– Верно, поэтому я и сложила свои полномочия, пока подвернулась подходящая ведьма. Я хочу быть счастлива, и я впервые люблю по-настоящему. – Резко вернув ко мне свое внимание, бывшая Верховная вновь тепло улыбнулась. – Прости, но за то, что медлили с твоим спасением, извиняться не буду. Принятие новой Верховной и переворот заняли время. Мы женщины, это наша судьба – чем-то жертвовать ради чужого блага, а в нашем с тобой случае во благо империи. И на братьев Эйлер не обижайся. Барсвиль ничего не знал до последнего, а Элеот не мог ничего сказать и предпринять самостоятельно, находясь под действием сковывающего наговора. Судьба всех ведьм – рожденных и еще не рожденных – куда важнее, чем наши с тобой жизни. Твоя бабушка еще помнила время, когда маги, владеющие даром огня, устраивали на нас гонения, практически стерев наше существование из истории мира¹.