И вот он стоит перед дверью брата и слышит женский смех, а потом тихий шепот и стук бокалов. Удивленный и испуганный, приоткрыв дверь, видит то, что поражает его, что он застывает на секунду в дверях. Девушка — светлые волосы, вся сияет как тот факел, хохочет, держа в руках металлическую кружку, а рядом сидит совсем еще юный, еще мальчик, в одной полотенце на бедрах, белоснежные волосы и кубок в руке и рассказывает ей что-то очень интересное, а она хохочет. Оглядев комнату, Дазан заметил и спящего Питера на кровати, и то, что девушка сейчас пьяна, и удерживает ее от падения лишь стол, на который она оперлась.
— Да, уж пророк. И за что ей унции то платят?
А Мэл сидя напротив такого «миленького» молодого человека, хохотала над его шуткой: — Ой, не могу больше. Сейчас умру. И что он схватил это и засунул его куда?
— Туда, — мальчик склонился к ее ушку и что-то сказал. От чего девушка раскрыла свои глазки еще шире и спросила: — И он выжил после этого?
— Бежал так, что пятки сверкали, голый выскочил на площадку, всех посетителей распугал. А ведь сам хотел погорячее. И никому не предъявишь претензий, сам хотел, сам сделал, сам и получил удовольствие.
Мэл качала пальчиком у себя над головой и смеялась: — Бедненький.
— Конечно, сидеть точно не будет с неделю, да и в туалет не сходишь. Правда, что было дальше не знаю, но горячее получил.
Дазан обошел стол, проверил Питера, спящего как младенца и вернулся к девушке: — Может отпустим паренька и баиньки?
Мэл сконцентрировалась на нависшем над ними Дазаном, и бровки приподняла в удивлении: — О, наш беленький вернулся. Что братика нашел? Так ты же гад, всегда знал, что он тут. Зачем пророков сюда прислал?
— А меня на всю ночь купили, я никуда не пойду и купила меня — она, — малец, который сидел напротив Мэл покачал головой и блаженно улыбнулся девушке. — Правда же госпожа?
— Да, он мой, на всю ночь. А ты нет, — она даже пальчик вверх подняла и покачала им перед лицом Дазана.
— Да, но могу им стать. А ты встал и вышел, — гаркнул он, глядя на юношу, который попытался выпрямиться, и встать. Правда у него это плохо получилось, потому он лишь икнул и упал на пол. Тут же блаженно скрутился в комочек, подтянув к себе ноги и закрыл глаза.
— И зачем ты пришел? Всю малину испортил, — икнула Мэл и отпила еще глоток. — Кислятина.
— Тогда зачем пьешь?
— Я может свою жизнь запиваю. А тут ты, ввалился, выгнал мальчика и еще и на меня орешь. Иди ка ты… обратно. Туда откуда пришел, — Мэл встала, пошатнулась и была тут же поймана крепкой рукой.
— Пить не умеешь, а берешься.
— Я умею пить, но это пойло не мое, не мое. Послушай, ты красивый, чистенький, ответь на вопрос, — девушка подняла глаза к нависшему над ней Дазану, вцепившись в его плечи. — Кто тебе стирает одежду? Я вот могу магией все вычистить и даже себя вымыть. И тебя могу вымыть. Но не буду. Ты наглый, но красивый.
— Может у меня тоже есть магичка, которая мне все это и делает? — перехватывая Мэл за талию, и вжимая ее в своей тело.
— Да? Я не подумала, — она вдруг начала яростно вырываться. — Отпусти.
Дазан так и не понял, она сейчас приревновала его? Но девушка уже стояла перед ним, сверкая гневным взглядом: — Вот и иди к ней, а я спать, — она даже ударила его ладошкой по груди и развернулась. Правда в следующее мгновение она уже падала, забыв, что центр равновесия у нее сейчас где-то в области пола.
— Ну что за… — Дазан успел подхватить ее и теперь прижимал ее тело к себе, крепко держа на руках. Ее руки обхватили его шею, а фиалковые глаза удивленно смотрели в серые.
— Поймал.
— Да, горе, а не пророк.
— Я между прочим девушка и меня нужно на руках носить. Носи.
— Спать будешь рядом с Питером. И чтобы ни ни, я прослежу, — прошептал он ей в губы. А Мэл лишь кивнула.