Тот, кто не хочет уходить
Сон пришел быстро, правда снилась всякая ерунда. Но девушке впервые было так тепло и уютно, что просыпаться совсем не хотелось. Теплые, даже нет — горячие руки, широкая грудь незнакомца и его тихое дыхание в ее затылок, успокаивали. Что ей снилось, она не помнила, но вот проспаться в объятиях было приятно и почему-то правильно. Правильно, что она лежит на чьей-то груди, правильно, что ее целуют в затылок, правильно, что крепкие мужские руки сжимают ее в объятиях. Но затекла правая рука и Малта потянулась и открыла глаза. Вокруг нее разливался серебреный свет, исходящий от тела ее нового знакомого и девушка захотела попробовать добавить туда еще и золота, золота своей магии. Приподняв левую руку вверх, она направила золото прямо в центр комнаты и ахнула. Серебро и золото тут же перемешались, создавая вихрь из сполохов двух огней, освещая всю маленькую пещерку и ее скудное убранство, и потолок, на котором отразились все мелкие пещинки, каждая трещинка. И эти трещинки наполнялись сразу двумя цветами, тут же гасли и вновь светились, создавая нереальную красоту, будто тысячи звезд на небосклоне гасли, умирали и возрождались вновь.
— Как красиво, — прошептала Малта и почувствовала что ее новый знакомый уже не спит, он, так же как и она наблюдает за этими превращениями, происходящими у них на глазах. Он шумно выдохнул, будто именно в этот момент ему не хватало воздуха, и взглянул на девушку. — Как тебя звать серебреный ты мой.
Незнакомец открыл рот, кажется, вот сейчас он скажет ей свое имя, но ничего не произошло, и он скривился, боль исказила красивые черты лица и Малта увидела, как сдвинулись его черные брови на переносице, как сжались губы.
— Ничего, все будет. Ты ведь мог говорить раньше, правда? — ее ладошка легла ему на грудь, второй же рукой она отводила черные волосы с его лба.
Мужчинка кивнул, отводя от нее взгляд, и вздохнул, вглядываясь куда-то только ему известное место, а девушка прошептала: — Значит, еще заговоришь, обязательно. Я вот верю.
И в этот момент ей показалось или нет, но незнакомец улыбнулся и его рывок и она лежит на спине, а его руки обхватывают ее талию, спину, а губы ее целуют, нежно, ласково, но в тоже время требовательно. Она и вскрикнуть не успела, как сама же обхватила его за шею и потянулась к нему, чтобы ощутить эту суровую нежность, голод, по которому так соскучилось ее тело.
— Кто же ты такой? — шептала она, захватывая его черные волосы, наматывая их себе на пальчики и подставляя шейку под его губы. Как же сладки были эти поцелуи, как умелы были они. А мужчина уже подтягивал к ее груди ткань ее безрукавки, оголяя нежное тело и наслаждаясь видом аккуратных полушарий и розовых сосков, которые встали вертикально от его ласки. — А ты шустрый, — выдохнула Малта и хотела уже возмутиться, но вглядевшись в зелень глаз, замерла. Там была такая радость, счастье так и фонило от незнакомца, что она замерла, наслаждаясь тем, что хоть кто-то в этом мире скорби так счастлив от вида ее груди. А незнакомец уже проводил дорожку из поцелуев по ее ключице, приближаясь к соскам, обхватывая их губами, и нежно прикусывая, оттягивая и тут же отпуская, глядя, как игриво прыгает от его ласки грудь девушки. — Ох, — выдохнула Малта и попыталась оттолкнуть эту скалу мышц. Не тут-то было. Ее еще сильнее прижали к мужскому телу и ласки усилились. Теперь ее целовали так, что хотелось кричать от удовольствия. И ведь все было правильно, она и должна это делать, эта нега и должна быть в ее теле, она должна ей полностью подчиниться, потому что это — правильно. Но почему? Этот мужчина лишь нейтральная «душа», почему она согласна на все, что он сейчас с ней совершает. Кто он для нее? А с нее уже снимали брюки, нежно проводя шершавыми ладонями по внутренней стороне бедра и устилая поцелуями всю кожу до ее промежности. — Ой, нет, стой, — попыталась она остановить незнакомца, но как можно остановить вихрь. Мужчина уже припал губами к ее лепесткам. И когда успел снять трусики? Малта выдохнула и вцепилась в покрывало, пытаясь удержать мысли, но судорогой сводило низ живота, грудь ныла, требуя продолжения, а в горле был ком, потому что не хватало воздуха. А незнакомец, обхватывая ее ягодицы руками и вжимаясь в ее лоно, пил ее как сладкий нектар, язык был так умел, что хотелось просить его не останавливаться. И в этот момент Малта думала лишь о том, что слава всем богам, что ее магия вычистила их от всех грязи нижнего уровня еще до того как они уснули, потому ей сейчас не стыдно ни перед собой, ни перед этим настойчивым незнакомцем, таким умелым и таким нежным. Вокруг них разливалось и серебро и золото, света хватало чтобы она могла видеть сильное крепкое мускулистое тело незнакомца, его счастливое лицо и себя, полностью обнаженную в его руках.